Тут из дома послышался клич Дуэйна Кроу:
— Эй, Педерсон! Выходи давай, где ты там прячешься?
Из кустов раздался голос инспектора:
— Я на драку не нарываюсь, Дуэйн. Поговорить пришел.
— Тогда бросай свою железку и выходи, чтобы я тебя видел, — ответил громила.
— Только когда ты разоружишься.
— Нет уж, так не пойдет, — фыркнул Кроу. — Стрелять не буду, выйди, покажись, ясно солнышко.
Из-за кустарника выбрался безоружный Педерсон. Он вышел на ведущую к дому дорожку и остановился.
— И всем, кто с тобой, скажи, чтобы выходили на дорогу, — гаркнул Дуэйн.
Педерсон обернулся и что-то буркнул Бриндли. Тот вылез из мирта и направился к тропинке.
В доме послышались голоса, кто-то тяжело прошелся по лестнице.
— Ну все, Частин. Вылазь, твоя очередь. Покажись на глаза, золотко.
Я вылез из укрытия и увидел в дверях Дуэйна Кроу. Он стоял на пороге, перехватив за шею Зой Эпплквист и наведя на меня винтовку, этакую отполированную до матового блеска дуру с магазином, изогнутым в форме банана, в котором навскидку поместилось бы с сотню патронов. С такого расстояния и одного выстрела достаточно, чтобы я кубарем полетел к Господу Богу в общую раздевалку.
— Могу хоть сейчас тебя к праотцам отправить, хочешь? — ухмыльнулся Дуэйн, помахивая у меня перед носом винтовкой. Потом сплюнул и добавил: — Надо было еще в лимузине пришить. Толку-то от тебя, только под ногами путаешься.
Я не ответил.
Дуэйн стоял без рубашки, в обрезанных джинсах. Он явно нервничал: так и стрелял глазками. В его захвате, как в тисках, ерзала Зой Эпплквист. Она что-то промямлила, и громила ослабил хватку.
Позади черным провалом зиял коридор, не вполне пустой: кто-то там прошмыгнул, но кто — я не успел рассмотреть.
— Эй вы, сладкая парочка, Педерсон со щенком. Давай, сюда подваливайте. — Инспектор направился к дому, и Дуэйн перевел взгляд на меня: — Так, Частин, где деньги?
— А где Барбара?
Тут Зой всполошилась:
— Ради Бога, отдай ему деньги. Он же нас тут всех угробит.
— Деньги будут своим чередом, — сказал я. — Жду извещения из банка.
Пришлось солгать. Уж если отправляться в ад, так хоть дорожку себе вымостить.
— Ну и где Барбара? — повторил я.
— В доме, — ответил громила. — С остальными.
— Хочу на нее посмотреть.
Дуэйн оставил мою просьбу без внимания и обратился к подошедшему Педерсону:
— Кого еще в это дело посвятил?
— Никого, — ответил тот. — Сами разберемся.
— Очень славненько.
— А с тобой кто? — поинтересовался, в свою очередь, инспектор.
— Не твое собачье дело.
— Слушай, компаньон, давай не будем осложнять друг другу жизнь. Больно любопытно, кто у вас под кем ходит. — Педерсон вытянул шею и заглянул в коридор. — Это ты, Донни?