Герш тоже считал, что убийц несколько.
— Снова они? — спросил он сквозь зубы.
— Все заставляет предполагать, что да.
Командующий ударил кулаком по столу так, что эльфийка вздрогнула.
— Их надо остановить, и не только из-за наших потерь. В войсках начали складывать легенды об этих негодяях. Наши солдаты напуганы, и, что самое главное, наше командование выглядит самым худшим образом. Получается, что оно слабое и неэффективное!
Герш встал и стал мерить палатку широкими шагами.
Они потратили шесть дней на деревню в глуши. Целых шесть дней на то, чтобы выкурить из нор этих глупых людей. Однако король ясно сказал, что в этой войне нет мелких целей. Каждая деревня должна быть завоевана и покорена.
— Нужно сопротивляться. Мы не можем допустить, чтобы эти убийцы одержали верх над нами, — заявил он наконец. — Увеличьте подкрепление еще на пятьдесят солдат. Я не хочу больше терять ни дня на эту жалкую деревушку.
Эльфийка наклонила голову.
— Господин, для обеспечения вашей безопасности… — перешла она к другому вопросу.
— Для этого хватит двух часовых у входа в палатку! Я сплю очень чутко. Еще не родился убийца, который застанет меня врасплох.
Эльфийка молча смотрела на него. Герш видел, что она не решается исполнить приказ, и уже был готов прикрикнуть на нее. Но эльфийка наконец кивнула и ушла.
Командующий остался один в полной тишине. Все в лагере уже давно спали. Но он любил ночь. Именно по ночам он изучал свои стратегические планы и разрабатывал новые маневры. В это спокойное время ему было легче сосредоточиться на работе.
Спал он мало, и его чуткий сон мог прерваться даже от самого слабого шума. К тому же он много лет учился искусству войны. В глубине души он всегда знал, что рано или поздно ему придется сражаться по-настоящему. Знал потому, что родился солдатом, и война была у него в крови. Он давно уже чувствовал в воздухе приближение войны. Он наблюдал за ее рождением: видел ее на усталых лицах своих сограждан и слышал в речах, которые сначала тайно, потом открыто произносил Крисс. И когда наконец началась эта святая справедливая война за возвращение земли предков, он был к ней готов.
Герш снял с себя доспехи. Теперь время было позднее даже для него. Никто не помогал ему раздеться: Герш, в отличие от многих равных себе по званию, не держал при себе оруженосцев. Он считал, что услуги помощника — роскошь, пользоваться которой в дни войны неуместно. Раздевался он медленно: его тело устало за день. Все-таки ему было уже пятьдесят лет.
Он повернулся к кровати и тут увидел девушку.