Как-то после спектакля "Травиата" я попросил зайти в дирижерскую комнату молодого
хормейстера и спросил его: "Почему артисты хора не смотрят на руку, тормозят движение танца в
первом акте?"
Он ответил: "Прожектора рампы слепят, мешают смотреть".
А режиссер, ведущая спектакль, сказала: "Да они и не знают, кто дирижирует". Они бы знали,
кто дирижирует, если бы за пультом стоял Голованов или Мелик-Пашаев! Была и еще одна
причина, мешавшая мне. Речь идет о творческом компромиссе, заложенном в дирижерской
профессии - одной из негативных ее сторон. Дирижеру никогда не хватает времени сделать не
только все, что он хочет, но и то, что необходимо. И приходится часто надеяться на пресловутое
"вечером будет". Об этом предупреждал меня Кирилл Петрович Кондрашин, который сам часто,
неудовлетворенный, за неимением времени, объявлял конец репетиции.
Это как раз то, что несовместимо с творчеством музыканта-инструменталиста, прежде всего,
солирующего артиста, для которого не существует ни физических, ни временных преград в
процессе подготовки музыки к показу. Чего же можно добиться, если дирижируешь оперным
спектаклем - сделанным кем-то и когда-то, пусть даже очень хорошо - без репетиции?
После двадцатого-тридцатого спектакля меня стала тяготить дирижерская работа. Как-то в
балете "Лауренсия" А.Крейна я заменил заболевшего Юрия Федоровича Фанера, потому что был
его ассистентом при постановке. Но одно дело прокорректировать ноты и провести репетицию с
оркестром, а другое - провести спектакль с балетом. Сколько я ни изучал в балетном классе
хореографию, на спектакле никак не мог понять, где, когда и у кого бывает злополучный "раз". У
одних он бывал наверху, то есть в полете, у других - в начале прыжка. В результате я напортил,
сколько мог, моим любимым балетным девочкам и ребятам, искусством которых любовался и
восхищался со своего оркестрового места все годы работы в театре.
Спектакль прошел благополучно. Как говорят, "закончили все вместе". Но напряжение было
огромным и у меня, и у моих коллег, артистов оркестра. В одном месте я в ожидании движения
балерины долго держал руку на весу. В этот момент не выдержали нервы у концертмейстера
вторых скрипок Николая Георгиевича Панюшкина, и он за четверть до вступления всего оркестра
один; что называется, "рванул" на скрипке аккорд. Не знаю, как я не свалился с пульта. Потом мы
извинялись друг перед другом.
Бывший тогда заместителем директора театра по творческим вопросам Сергей Владимирович
Шашкин предложил мне дирижировать этот спектакль еще. Но я поблагодарил и решительно
отказался, вполне "удовлетворенный" дебютом.