Вместе с Самосудом в Москву переехал его друг, скрипач Л.А.Авцон, боготворивший
Самосуда и проводивший много? времени в беседах с ним. Авцон рассказывал мне, что Самосуд
пользовался расположением Сталина, и тот иногда интересовался мнением Самосуда. Например,
когда в 1940 году собирались отметить 100-летие со дня рождения П.И.Чайковского, Сталин,
приезжавший периодически один в свою ложу, спросил Самосуда, как он смотрит на то, чтобы
Большому театру присвоить имя Чайковского. Самосуд подумал и сказал: "Большой театр - это
Большой театр, а имя Чайковского можно присвоить Московской консерватории".
Другой пример. В 1942 году в Большом театре происходило по ночам важное политическое
событие. Прослушивали и отбирали варианты Гимна Советского Союза, вместо "Интернационала".
Сотни людей участвовали в этом. Многие композиторы создали свои варианты. Хоры, духовые
оркестры менялись одни за другими. Только оркестр Большого театра сидел, не вставая, в своей
оркестровой яме с начала до конца, а над ним - правительственная ложа. Сталин сказал Самосуду:
"Много работают музыканты Большого театра". "Да, товарищ Сталин, - ответил Самосуд, много
работают, но мало получают..." (Нужно заметить, что Самосуд на свои постановки брал до ста
репетиций).
Через несколько дней в Большой театр поступила правительственная депеша. В ней
сообщалось, что дирекция Большого театра может располагать энной - весьма значительной -
суммой для увеличения зарплаты артистам оркестра. Сумма повергла в страх; руководителей
театра. Ставки были увеличены в 3-4 раза, а остальные деньги возвращены обратно.
После этого немедленно испортились отношения между оркестром, оперой и балетом.
Солисты балета и оперы всегда были более высокооплачиваемой категорией, чем артисты
оркестра. Поэтому за первым шагом последовали и другие - повысили ставки и в опере, и в балете,
а затем до уровня Большого подняли Ленинградский театр имени Кирова, Киевский оперный театр,
оркестр Мравинского, Государственный симфонический оркестр с дирижером Гауком и большой
оркестр радио во главе с Головановым.
Так одной волей самодержца, благодаря вовремя сказанной реплике Самосуда были изменены
условия жизни целой категории работников искусства.
Самосуд был главным дирижером с 1936 по 1943 гг., после него эту должность 5 лет занимал
А .М.Пазовский, а с 1949 года главным дирижером вновь стал Н.С.Голованов. С Самосудом мне
довелось участвовать в первом исполнении в Москве 7-й симфонии Д.Шостаковича в конце 1941
года. Помню, партию первой трубы играл тогда С.Н.Еремин, возглавивший первую тройку труб, а
вторую тройку, где был и я, возглавлял Г.А.Орвид.