В полку я был окружен вниманием взрослых. Обо мне трогательно заботились полковой врач,
повара, конюх, начальник штаба полка - бывший офицер царской армии Артемьев. По утрам меня
кормили одного, раньше всех, и отправляли в школу. Нарекли меня Тимкой вместо Тевки и с тех
пор иначе не называли.
Воспитанием моим занимался непосредственно капельмейстер оркестра Анатолий Игнатьевич
Чижов и мои двоюродные братья Лев и Александр, тоже служившие в этом оркестре. Кстати, с
Анатолием Игнатьевичем, когда я уже вырос, мы оставались друзьями на долгие годы. Служба
воспитанником отнюдь не была детской забавой. Меня готовили к выполнению обязанностей
полкового трубача. В ту пору, когда еще не было радиофикации, весь распорядок жизни
кавалерийской части и приказы командиров передавались сигналами трубы. Для каждой команды
существовал специальный сигнал, я их быстро выучил и стал нести службу.
Играть полагалось и верхом на лошади, причем, не только стоя, но и на легком галопе. Чтобы
избежать в этот момент тряски и качания звука, надо было привстать с седла и пружинить в
коленях. Мне дали спокойную кобылку. Она казалась мне огромной, как гора, ее седлал и выводил
для меня из конюшни коновод. Сначала меня подсаживали на лошадь, но вскоре я и сам научился
взбираться на нее. Лошадь относилась ко мне, как мать к ребенку, обнюхивала теплой пушистой
мордой, стараясь прикоснуться к лицу.
Я нес службу солдата почти наравне со взрослыми: вставал рано, дежурил сутками - правда,
ночью меня укладывали спать - ездил с полком на учения, парады, траурные процессии (лошади в
нашем полку были вороные, и красная ленточка в гриве создавала символ траура).
В начале службы со мной случались милые курьезы. Оказалось, что я не умел определять
время на часах. Действительно, я никогда не присматривался к часам, отец держал свои часы в
кармане жилета, а мне до службы в армии вообще ни к чему было знать время. Я и так был по-
детски счастлив, в голове была музыка. И вот однажды этот пробел в моем развитии привел к
неприятному случаю. Вышло так, что офицер (раньше он назывался командир), дежуривший по
полку, сказал мне: "Трубач, в 7 часов сыграешь подъем", а сам ушел. Я ответил "Есть" - и
продолжал спокойно сидеть, завороженный бегом маятника ходиков, висевших на стене, для меня
это была ничего не значащая забавная игрушка... Вдруг я услышал крик прибежавшего дежурного
офицера, ударивший меня, как током: ...я разбудил полк с опозданием более чем на 20 минут!
Начальник штаба Артемьев улыбнулся, когда узнал причину происшедшего.