Дом стоял на открытом пригорке, вокруг раскинулся прекрасный сад. Декоративная
растительность была еще молода и, по мнению Балахонова, опытного садовода, - не тех сортов. Он
предложил Андрэ свой сорт каприфоли, многолетней, вьющейся, с ароматными цветами
декоративной зелени, и послал впоследствии из Москвы корни этой культуры.
Вклад Мориса Андрэ в популяризацию сольного исполнительства на трубе огромен. Он
увековечил свое неповторимое искусство в грамзаписи на сотне дисков. Он - инициатор создания
массовой литературы для трубачей из сочинений старых композиторов, составивших „Коллекцию
Мориса Андрэ". Помог осуществить этот замысел аранжировщик и композитор Жан Тильд.
Частью этой коллекции пользуются и наши трубачи в моей обработке для трубы "В".
Немалую помощь в этой работе оказал Анатолий Дмитриевич Селянин, один из самых
эрудированных музыкантов, одаренный исполнитель и преподаватель, профессор Саратовской
консерватории. Издательство „Музыка" опубликовало старинные концерты и сонаты, обогатив
этим самым наши скудные познания музыки классиков и стиля барокко.
Морис Андрэ в основном играет на трубе пикколо, он король этого инструмента. Маленькая
труба звучит у него объемно и ярко - он владеет ею виртуозно. На. классической музыке он создал
свой исполнительский почерк, ставший эталонным в мире стилем „Андрэ". Особенно это касается
интерпретации мелизмов, которые, впрочем, я не всегда принимаю - особенно изобилие длинных
форшлагов, превращающих собственно форшлаги в восьмые и даже четвертные ноты.
В 1979 году в Париже был объявлен Международный конкурс имени Мориса Андрэ. Я был
приглашен в жюри, но это совпало е моими гастролями в Японии. Таким образом, наша первая
встреча в Париже оказалась, по существу, единственной, не считая моего посещения его концерта в
Штутгардте в 1988 году, где я проводил курс мастерства. На нашей короткой встрече после
концерта я услышал знакомую мне интонацию растянутого произношения моего имени „Ти-мо-
фей".
Добрым Словом я вспомнил Мориса, принявшего участие в оплате моей операции на сердце,
которую мне проделали в клинике Роттердамского университета в Голландии 18 апреля 1989 года.
Своим коллегам из Америки, Голландии, Швейцарии, Франции, подарившим мне
обновленное сердце, я ответил записью нового диска, который посвятил милосердию трубачей.
Еще находясь в госпитале, в состоянии эйфории, я написал письмо Андрэ с предложением
поиграть с ним в дуэте и сделать запись. Но, видимо, мое письмо до него не дошло...
С трубачами французской школы
С французскими трубачами у меня большие связи. Я думаю, что в этом есть что-то
профессионально-генетическое, идущее от Арбана и Сабариша к русским трубачам Вурму и
Табакову. Ведь трубная методика первоначально пришла в Россию из Франции, а позже - из
Германии и Чехии.