Картинка сменилась, теперь в центре кадра виднелось изображение чуть полноватого, слабо выбритого мужика, с отрешенным видом уставившегося перед собой. Внезапно под носом у него возник микрофон.
— Павел Андреевич! Скажите, вы сильно рады такому невероятному событию?
Мужик вздрогнул. Первый его порыв что-то сказать, судя по всему, журналистке точно бы не понравился, и цензура высказывание в эфир бы не пропустила. Однако отец новорожденных пересилил себя и с хмурым лицом выдал:
— Не то слово. Как подумаю, что их пятеро могло быть, сразу такое счастье наступает…
Шурик выключил телевизор, сложил ручки на объемистом животе.
— А вот у нас близнецы не рождаются. О них только в легендах говорится.
— Каких легендах? — заинтересовалась Алла.
— Старых, — пожал плечами толстяк. — Очень старых. Старейшины с прародины, кроме сказок и немногих действующих амулетов, почти ничего не принесли. «Сказание о Фендалише», «Песня камней», «Полет Майгена сквозь Око зла» — красиво, конечно, но толку от них никакого.
— Не скажи. Знание истории иногда очень полезно.
— Куда реже, чем принято считать, — фыркнул дханн. И ударился в воспоминания: — Был у меня родственник, точно так же рассуждавший. Магию не изучал, политикой не интересовался, принятых и тех не завел. Знай себе по экспедициям катался и древние хроники наизусть зубрил. Съели его в результате.
Алла порадовалась, что не успела отпить кофе, и аккуратно поставила чашку на столик.
— Извини, мне послышалось, ты сказал…
— Съели. Негры. В Африке. Собралось два десятка боккоров и сожрали бедолагу. Нет, ну какая наглость! — внезапно взорвался толстяк. — И люди осмеливаются называть нас воплощением зла!
Намечавшийся вечер откровений — а нервничающий Шурик, как уже успела заметить Алла, отличался не только повышенной прожорливостью, но и болтливостью — прервало появление Славомиры. Старушка в течение дня обегала половину города, накладывая заклинания, чертыхаясь и проклиная богов, давших неучу в руки силу. «Подчищать хвосты» она не любила.
Скрыть существование чародеев и чародейства невозможно даже теоретически — чего уж говорить о практике. Несмотря на относительно небольшое число ведающих, их все-таки достаточно много, чтобы каждый человек хотя бы раз в жизни лично сталкивался с чем-то необъяснимым. Пусть обычный смертный не сразу поймет, что происходит нечто странное, — осадочек все равно останется. В то же время обыденным чародейство не станет никогда. Магов слишком мало, их способности не всегда передаются по наследству, а возможности защитить себя и свою жизнь здорово преувеличены современной литературой. Поэтому возникновение конфликта между носителями дара, желающими этот дар использовать — не принципиально сейчас для чего, — и обычными людьми, стремящимися сохранить монолитность и однородность своего социума, неизбежно.