Продолжались и другие «дела», которые были выгодны Скуратову, например, «дело писателей», по которому, напомню, авторы концепции приватизации подвергались преследованию — за «неоправданно высокие гонорары», выплаченные по книге «Приватизация по-российски». Был выдан ордер на арест Альфреда Коха, одного из авторов книги, продолжались допросы других фигурантов.
Но весной 1999 года генеральный прокурор, активно выступавший с публичными заявлениями о новом витке борьбы с организованной преступностью, мафией, коррупцией, вдруг предстал перед всеми в совершенно другом обличье.
А вернее, предстал совершенно голый.
В съемной квартире, где Скуратов развлекался с проститутками, была установлена скрытая видеокамера.
Очевидно, кто-то из «друзей» Скуратова решил использовать старый прием, чтобы держать его под контролем, — классический шантаж. Если прокурор от чего-то откажется, на что-то не согласится, в ход пойдет компрометирующая видеозапись. Почему хозяин пленки решил «сдать» своего высокого покровителя, что Скуратов отказался сделать (или не сделать) — осталось неизвестным.
Но кассета оказалась в Кремле. Скуратову пришлось написать заявление об уходе «по состоянию здоровья».
Бордюжа отправился к Ельцину с заявлением Скуратова. Вот что в нем было написано: «Глубокоуважаемый Борис Николаевич! В связи с большим объемом работы в последнее время резко ухудшилось состояние моего здоровья (головная боль, боль в области сердца и т. д.). С учетом этого прошу внести на рассмотрение Совета Федерации вопрос об освобождении меня от занимаемой должности генерального прокурора РФ. Просил бы рассмотреть вопрос о предоставлении мне работы с меньшим объемом. Юрий Скуратов. 01.02.99».
Бордюжа сказал Борису Николаевичу, что Скуратов чувствует себя совсем плохо, прямо сейчас ложится в ЦКБ. Ельцин попросил подготовить документы об освобождении Скуратова с поста генерального прокурора. О пленке, повторяю, он в тот момент ничего не знал.
Между тем вокруг Скуратова быстро образовалась своеобразная «группа поддержки», которая предложила ему начать открытую борьбу за то, чтобы не оставлять свой высокий пост. Наиболее активную роль среди «советников» Скуратова играют люди из финансовой группы «Менатеп» (одного из главных акционеров компании «ЮКОС»), в частности Леонид Невзлин.
В то время у «Менатепа» были очень сильные позиции в Совете Федерации. В офисе «Менатепа» заседал так называемый «клуб сенаторов», где губернаторы и руководители законодательных собраний регионов проводили свои встречи, обедали, обсуждали законы, вырабатывали совместные позиции. Одновременно «Менатеп» был теснейшим образом связан с Лужковым. Например, Василий Шахновский, один из основных сотрудников группы, долгие годы работал управляющим делами московского правительства. Отметим эту немаловажную деталь.