Славка против комиссаров пошел — не захотел мальца стрелять. Только и видеть его не смог. А через некоторое время паренька с эльфом на пару видели. А как узнал, что те кровными братьями стали, — так сказал, что не сын он больше ему. Знаешь, больно оно как! Вот, казалось, нашел родную душу… и потерял. Любил он мальца… и сейчас любит.
— А имя… парня… не Рандир случаем?
— Знаешь ведь… эх! Не убьет Славка эльфа — не сможет. Но забрал эльф сынка у него. Забрал. И это Славик не простит…
Хех!.. И тишина.
— Пойдем, што ли? — встал дед. — Кажется, успокоился, окаянный. Теперь поговорить можна. А за эльфа не бойся — оклемается. Живуч он.
Знаем, как живуч! У орков чуть коньки не отбросил. Ведь на грани был! И нить я его за самый конец держала. Золотую нить мага… вот как, оказывается.
~~~
— Ты что-то хотела?
Улетов присел возле воды спиной ко мне. Говорить в спину мне не хотелось, и я просто ждала, когда он помоет руки и повернется. Дед, проверив пульс на шее эльфа, подсел, крякнул и, взвалив того на плечо, потащил в сторону сарая. Мы остались одни.
Наконец Улетов удостоил меня чести и повернулся.
— Ну, так чего тебе?
— Вы точно ничего не хотите знать о Рандире? Вы меня даже не спросили вчера о нем.
— А чего спрашивать? Эльф с тобой, барон за вами охоту отрядил, ясно же — пацан у барона. Я не прав?
— Правы. Откуда вы все знаете?
— А что, думаешь, я тут совсем бобылем сижу? Без разведки, без поддержки? Эх, бабы, чего с вас взять!
— Ну, так помоги…те! Вы же понимаете, что барон Рандира замучает!
— Не замучает… а если и даст пару раз по морде, то тому только на пользу пойдет. Не сахарный — не развалится. Что стоишь смотришь? Только реветь здесь не надо! Рандир не мальчик, знает, куда и зачем лезет. У него служба такая.
— И вы не поможете? — Подобного я ожидала, но услышать своими ушами было все равно обидно.
— Чем? — Улетов провел мокрыми ладонями по волосам. — У меня восемнадцать человек. Всего! У барона двести шестьдесят солдат в замке, и еще полторы тысячи подошло. Предлагаешь выступить против такой армии?
— Мы бы могли проникнуть в замок и вытащить Рандира по-тихому.
— Я своими людьми рисковать не буду! Поняла?! Мне каждый человек дорог! Мы с ними через такое прошли, тебе, девочка, и не снилось!
— А Рандир? Он тебе не дорог?
Улетов резко повернулся и ожег меня взглядом.
— Хватит! Здесь командую я! Понятно? И приоритеты ставлю я! Отдыхай. Ешь. А потом я тебя не держу. Если понадобится, дам проводника до приграничной крепости.
Он прошел мимо, а я даже не шевельнулась. Застыла столбом. Вот и все… А я ведь начала надеяться, что смогу с помощью своих освободить его. Своих? В груди разрасталась давящая пустота. Почему свои? Потому, что говорят на одном с тобой языке? Или потому, что они из твоего же мира, из твоей страны? Глупо. Кажется, они нашли жизнь по себе. За семь лет можно было любых магов упросить. Смысл сидеть на горном плато и ждать… чего? Даже если они имели какие-то надежды, то вчера я благополучно их разбила. Вдребезги! На мелкие кусочки! Умная девочка — мозгов как у ракушки! Могла же рассказать, как у нас хорошо и что Советский Союз был самым лучшим — соврать, значит. Не смогла. Вот теперь и огребай с той же прямотой от Улетова: «Нет людей… отдыхай… я тебя не держу». Все правильно… но все равно очень обидно.