Дашка мечтала о своем. Нравился ей Дегтярев. Его бы она приняла. Но не на ночь. Насовсем.
И когда участковый неделями не выезжал в Поронайск, Дашка думала, что он из-за нее в Трудовом сидит. Да и что за семья, которую он раз в месяц видит? А ведь мужик. Жалела его баба. Она ничем никогда не выдавала себя. Да и случая не было.
Встретится участковый на улице, эдак вежливо поздоровается, о здоровье спросит, о жизни. И, заглянув в лицо ей, краснеет, как мальчишка. С чего бы это?
Раньше в гости заглядывал. Просто так, на огонек. Любил чай попить с вареньем из кишмиша, малины. Теперь не заходил. В новый дом даже на новоселье не пришел, не глянул, как устроилась баба.
И Дашке было до слез обидно, что так не везет ей в жизни.
Уж сколько раз, заметив Дегтярева уходящим в тайгу, тайком убегала следом. Чтоб спросить, почему не навещает. Но Дегтярев то сворачивал к Трофимычу, то исчезал в лесу бесследно.
Баба ругала себя ночами. За привязанность к участковому. Сколько раз он обижал ее за прожитые годы — счету нет. Не зря его все ссыльные и условники легавым да мусором зовут. Но сколько ни уговаривала, сердцу приказать не могла. Не слушалось оно разума. И вспыхивало всякий раз при виде участкового.
А он подходил к ней, шутливо становился по стойке смирно и, взяв под козырек, говорил, улыбаясь:
— Здравствуй, Дарьюшка, отрада и краса наша! Цветешь все нам на радость? Как здоровьичко?
И, поговорив с нею пару минут, уходил торопливо, сославшись на занятость, неотложные дела.
Ну хоть ты тресни, ни разу не свернул на тропинку к ее дому! Хотя на каждом новоселье был. Всех поздравил, за каждого порадовался. И только ее забыл.
Дарья уже и ждать его устала.
И однажды, сходив в тайгу с утра пораньше, нарвала целый осенний букет. В нем багровым цветом отливали ветки рябины, золотые листья клена, пушистый вереск. Пришла домой усталая и решила испечь пирог с малиной. Побаловать себя и детей пекарей.
Едва пироги в духовку сунула, кто-то в окно постучал.
«Наверное, портниху принесло», — подумала баба. И, выте- рев руки, пошла открывать дверь.
На пороге стоял участковый. В руках — письмо. Дарье адресовано. Глазам не поверилось.
— Заходите! Что ж на пороге стоять? — пригласила растерянно.
— Да некогда. Ты распишись в получении. Письмецо заказное.
— Пройдите в дом! Там и распишусь.
— Я подожду, — топтался у порога Дегтярев.
Дарья открыла дверь нараспашку, взыграло настырство бабы:
— Входи, не съем! Хоть глянешь, как устроилась!
И участковый, глянув на чистые полы, стянул сапоги, шагнул в дом.
Оглядев кухню, комнату, нерешительно отворил дверь в спальню.