— Конечно, возникло, но я не нашла причин. Вот почему жандармерия начала расследование и очень скоро пришла к заключению о самоубийстве. Как я вам уже говорила, Эдмон был скрытным человеком, и я всегда уважала его решения, включая и это.
— Месье Андре, в ту пору вы уже жили в Сент-Эмильоне?
Мадам де Вомор выступила на защиту рецидивиста:
— Я вижу, куда вы клоните, но это исключено. Я всегда уважала своего мужа, и мои отношения с Казимиром начались лишь после его кончины… Но к чему все эти вопросы, капитан?
— Выяснились новые обстоятельства, которые наводят на мысль, что это самоубийство может быть связано с теперешними событиями.
Мадам де Вомор взяла за руку своего друга:
— Но это ужасно, объяснитесь!
— Полагаю, унтер-офицер Марьетт лично руководил тогда расследованием?
— Да, помнится, что так, но говорите яснее.
— Я могу сказать вам только одно: дело приобретает невиданный размах. У вас есть что добавить?
До сих пор молчавший Андре произнес:
— Вчера я говорил вам, что получу сведения. И я их получил!
— Я слушаю вас.
— Несколько недель назад священник выразил сомнение относительно качества вина сенатора Фабра. Он сказал об этом профессору, а тот в свою очередь поделился со мной. Поэтому в вечер дегустации, когда речь шла об одном и том же вине, я взял две пробы: первую — из бутылки хранилищ Фабра, вторую — из бутылки нашего склада. Профессор просил сделать анализ, результаты которого доказывают, что речь идет о разных винах. У нас появились сомнения, когда сенатор заявил, что в две тысячи третьем году он получил сто сорок бочек, в то время как мы — всего сотню с такой же точно площади, хотя предполагаемая отдача с гектара должна была бы быть примерно одинаковой… Так вот, повторный анализ мог бы позволить нам разоблачить жульничество. Профессор полагал, что для увеличения продукции Фабр добавил две тысячи второй или две тысячи первый год, а так как две тысячи третий год будет переведен в более высокую категорию, то прибыль от сорока бочек получится значительной. Месье Шане не желал быть причастным к столь гнусным махинациям, для него это благородное ремесло, и оно должно таковым остаться. Вот он и попросил провести повторный анализ в одной бордоской лаборатории, и вас, я думаю, это заинтересует.
— Говорите!
— Анализ подтверждает, что вина разные, а главное, что в вине Фабра процентное содержание сахара выше, чем у нас. И знаете почему?
— Нет, но горю нетерпением узнать.
— Потому что там содержится медикамент.
— Черт возьми, теперь все ясно! И этот медикамент — цизаприд, не так ли?