В глубине громоздились одна на другую дубовые бочки. Эта нотка ярмарочного празднества понравилась полицейскому. Ему всегда доставляло удовольствие пускать мыльные пузыри, используя консервные банки; в этой детской игре он был достаточно ловок. Сбоку около тридцати бочонков имитировали архитектурное построение своих старших сестер.
— Это все полные бочки?
— Нет, пустые, они здесь исключительно для создания атмосферы. Видите ли, если вино содержится в бочке два-три года, то дуб отдает ему все, что у него есть.
— Словом, они теперь на пенсии.
— Действительно, что-то вроде этого.
— Какие они огромные!
— Бочки бывают разных размеров, но в самых больших — на двести двадцать пять литров — может поместиться человек. А знаете, во время войны двух английских летчиков прятали в винных погребах, прежде чем переправить в таких же точно бочках в Испанию.
— Можно было бы снять об этом фильм. Вы позволите?
Полицейский подошел к металлическому четырехгранному фонарю, стоявшему в нише, выдолбленной прямо в стене. Достав зажигалку, он зажег свечу, взял ее в руки и направился к входу в первую галерею. Земля была вязкой, и сапоги полицейского с острым носком и скошенным каблуком утопали в ней, словно в масле.
— Хотите, я дам вам резиновые сапоги? Здесь есть подземная река, и вода просачивается.
— Нет, все в порядке, благодарю вас, я недолго.
— Что вы, в сущности, ищете?
— Проверяю… профессиональная добросовестность.
— Знаете, здесь никто не ходит.
Кюш подошел ко второй галерее, возле бочонков. Свет фонаря позволил ему отчетливо увидеть отпечатки.
— А это что такое?
— Думаю, следы ног.
— А я думал, что здесь никто никогда не ходит.
— Во время последнего нашего собрания упали два бочонка, и Эрве Монлор пошел и любезно поставил их на место.
— Он и в самом деле говорил мне об этом.
Великой Лозе пришлось сократить свою беседу с полицейским. Все ее помыслы были сосредоточены на содружестве. Была уже почти половина третьего, когда она подошла к дому священника. Луиза Рапо приоткрыла дверь:
— В чем дело?
— Я хотела бы поговорить с преемником отца Анисе.
— Не знаю, сможет ли отец Клеман принять вас…
— Скажите ему, что это по делу крайней важности.
— Хорошо! Входите… Следуйте за мной.
Они прошли в гостиную дома священника.
— Это к вам, святой отец, мадам де Вомор говорит, что дело очень важное.
Отец Клеман отложил газету и поспешил навстречу своей прихожанке. Он протянул ей руку. Луиза сразу же исчезла.
— Добрый день, мадам. Чем я могу вам помочь?
— Меня зовут Элизабет де Вомор. Я позволила себе побеспокоить вас, но вы наверняка знаете, что отец Анисе был духовником рыцарей виноделия, а я их председательница.