— Ничего, все окупится, — успокоил его Марат. — Пушки не брать, — предупредил он. — В аэропорту могут засечь.
Гарик напомнил:
— В Домодедове у нас есть человек. А в Иркутске у тех, кто прилетел, багаж не досматривают.
— А если он в отпуске? Или не его смена? — возразил Марат. — Нет смысла рисковать. Понадобится — в Иркутске достанете. Через того же человека Гунара…
— Как это? — удивился Гарик. — После того, как мы его…
— До того. И еще не известно, нужно ли это будет. Может, выгоднее, чтобы он работал на нас? Сам посмотришь, что за человек. И потом уж будешь решать. Все. Двигай. Груз — сразу ко мне. Немедленно. И держи со мной связь.
— Будет сделано, шеф!
— И поаккуратней, не наследите! — напутствовал его Марат.
«Вроде бы все, — подумал он, закрыв за Гариком тяжелую стальную дверь с кодированным сверхсложным замком. — И все вроде бы гладко».
Но все было совсем не гладко. В девять утра, когда Турецкий, невыспавшийся, с красными глазами и отекшим лицом, вошел в свой кабинет, на столе у него уже лежала магнитофонная кассета с записью разговора Марата и аль-Аббаса.
Еще два дня назад, когда за Маратом было установлено наблюдение, молодой лейтенант из «наружки» заметил, что Марат зашел в кооперативное кафе возле своего дома в неурочное время: обед прошел, а до ужина было еще далеко. Зайдя следом, он не обнаружил Марата в зале, зато увидел, что от стойки гардеробщика тянется в дверь какой-то подсобки телефонный провод. Понял: Марат там, за этой дверью. И разговаривает по этому телефону. Номер немедленно был поставлен на прослушивание, и после сотни звонков с заказами на столик или с просьбами позвать Аню или Галю раздался, наконец, этот звонок из Риги.
Рядом с пленкой лежало последнее донесение службы наружного наблюдения, переданное в Генпрокуратуру Яковлевым: в 2.40 ночи к дому Марата подъехала машина Гарика. Он поднялся в квартиру. Был там сорок четыре минуты. Потом подъехал к одному из старых домов на Комсомольском проспекте, поднялся на лифте на четвертый этаж. По появившемуся свету в окнах одной из квартир узнали ее номер — этого адреса не было ни в одном из предыдущих донесений. Вышел через десять минут. В руках у него был какой-то пакет. Направился по Варшавке в сторону кольцевой. На развилке Варшавки и Каширского шоссе к нему в машину подсели еще двое — вероятно, вызванные по телефону или по пейджеру. Свернули на Каширку, пересекли кольцевую. Когда стало ясно, что они направляются в Домодедово, машина «наружки» обогнала их, чтобы не засветиться на пустынном шоссе, и встретила уже в Домодедове. Они оставили свою «шестерку» на платной стоянке и прошли в здание аэровокзала. В кассе купили билеты и улетели в Иркутск рейсом в 5.45. Улетели налегке, с пустыми руками. Пакета у Гарика уже не было — или оставили в машине, или рассовали содержимое по карманам.