«Был там сорок четыре минуты». Что-то обсуждали, это было ясно Турецкому. Что? Многое он отдал бы, чтобы это узнать. Но просветить квартиру Марата не удавалось. Дважды специалисты научно-технического отдела ГУВД, откомандированные в распоряжение Турецкого, пытались разгадать код сейфового замка на стальной, закрытой дерматином под кожу двери квартиры Марата, но обе попытки оказались неудачными: замок был новейшей конструкции, с тремя степенями защиты, милицейская аппаратура оказалась бессильной. Не удалось использовать и лазерную установку. Квартира Марата окнами выходила на глухую торцевую стену соседнего дома, неоткуда было нацелить лазерный луч на окна Марата. Даже на крыше не было с этой стороны слухового окна. Так что о чем совещался Марат со своим ближайшим подручным — оставалось только догадываться.
Турецкий вызвал Косенкова, он появился в прокуратуре минут через десять после самого Турецкого, они вместе прослушали запись.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Турецкий, когда пленка закончилась.
Косенков только головой покачал.
— Изворотлив, собака! Как он его этим Моссадом достал! Вот уж верно: ненависть — плохой советчик. А как вам нравится наш Вадим?
— Я снова в шоке, — признался Турецкий. — Только не больно-то он и наш.
— А чей — их? Я имею в виду Израиль.
— И не их. Свой среди чужих, чужой среди своих. Было такое кино.
— Когда вы успеваете в кино ходить? — удивился Косенков.
— А я и не хожу. Мне дочка рассказывает. Вадим еще не пришел?
— Ко мне не заходил. Придет. Пропуск ему заказан.
— Что ж, давай подумаем, что все это может означать и что из этого вытекает, — предложил Турецкий.
Вадим появился в Генпрокуратуре около полудня. Секретарь Турецкого Верочка доложила:
— К вам какой-то Костиков. Примете его?
— И немедленно! — Турецкий приветливо поднялся навстречу Вадиму и пожал ему руку. — Наконец-то! А то мы уж начали беспокоиться, не стряслось ли с тобой чего.
— Да чуть было не стряслось, — ответил Вадим.
Он рассказал о засаде в чертановской квартире.
— Ну, повезло тебе! — искренне восхитился Турецкий. — Везучий ты человек — тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
— Конечно, повезло. К кому из следователей мне идти?
— А вот с Аркадием Николаевичем и будешь работать. Но сначала мне хотелось бы, чтобы ты прослушал одну запись. Поставь-ка, Аркадий, кассету.
Косенков включил магнитофон.
Пошла запись:
«— Слушаю вас.
— Вы — тот, с кем я встречался у Домского собора?
— Да. Я вас тоже узнал…»
— Марат и Аббас, — сразу сказал Вадим.
Турецкий кивнул.
Запись продолжалась. В одном месте Косенков вернул пленку: