— Чему ты улыбаешься? — спросила она его.
— Я думаю, сколько времени пришлось потратить, прежде чем мне удалось привести тебя сюда.
— Да, ты настойчивый парень.
Пит молча потягивал вино из бокала. Оно было сладким, ароматным на вкус и ассоциировалось с любимой женщиной.
— Мы слишком многое разделили друг с другом, чтобы после этого вечера разъехаться по разным домам.
Энн наклонила голову и прошептала через пламя свечи:
— Ты это про прошлую ночь?
— Про нее, и про все то, что было раньше. — Он взял ее руку.
Энн засмеялась.
— Это уже некоторая натяжка, адвокат.
— И мы уже пели под одним душем.
— Я не пою под душем.
— Во всяком случае, я слышал потрясающее исполнение «Ветра под моими крыльями» из ванной комнаты.
Энн прыснула.
— Но это лучше, чем богохульствовать, исполняя под душем «Когда святые шествуют к нам строем».
— И мы разделили одну постель, — сказал он тихо. — Даже когда ты ушла, твой запах остался со мной.
Сжав ее руку, он почувствовал, как бешено бьется пульс. При горящих свечах еще резче обозначились черты лица. Энн посмотрела на их переплетенные пальцы. Вот так между людьми возникает связь, подумала она.
— Не стоит к ней заглядывать, — зевнув, сказала Норма, когда Энн и Пит зашли в дом.
Энн не удивилась такому заявлению. Ей повезло с Рейчел, девочка редко капризничала, щедро улыбалась, обожала общество.
— Я провожу Норму до дома, — сказал Пит. Энн подошла к Рейчел, но не стала будить и собирать в дорогу, а поспешила на кухню, чтобы сварить кофе. В голове у нее вертелась дюжина объяснений своей задержки, но только одно было правдой — она хотела быть с ним всегда. К возвращению Пита кофе был готов, а Энн сидела на диване и смотрела телевизор.
— Вот я и попалась, — улыбнулась она при его неожиданном появлении. — Да, я никогда не пропускаю фильмов с участием Спенсера Трейси и Кэтрин Хепберн.
— Мое счастье, что их показывают по вечерам, — пошутил Пит, садясь рядом и кладя руку на спинку дивана.
— Я не могла допустить, что из-за дороги не смогу его посмотреть, — добавила она, когда его губы прикоснулись к ее уху.
— Свойство романтической и возвышенной души, — сказал он, зарываясь пальцами в ее волосы. Он никогда не думал, что можно до такой степени сходить с ума по женщине, и когда другие мужчины говорили ему об этом, он искренне считал их кретинами.
Она прижалась к нему, подставляя губы.
— Рискуешь, — сказал он хриплым голосом и кончиком пальца провел по ее щеке.
— Чем? — спросила она почти беззвучно.
— Я бываю страшен, если меня вовремя не остановить, — сказал он, чувствуя, как ее пальцы начали расстегивать пуговки его рубашки.