— А я такой и есть. Тонкий ум мыслит логически в каждой житейской ситуации. Сейчас, например, я озабочен тем, что делать дальше с яйцами.
И он принялся вычерпывать осколки скорлупы из кастрюли.
— Взбей их.
— А что потом?
Ну, конечно, подумала Энн. Он бы хотел всегда действовать по плану. Энн и Рейчел стали, видимо, первым сбоем в этих тщательно разработанных на десятилетия планах.
— Потом обмакни хлеб в сбитую массу. Для этого нужно взять отдельную тарелку.
— Но это же легче легкого.
Он макнул кусок хлеба во взбитую массу.
— Я все правильно делаю?
Ты всегда все делаешь правильно, подумала Энн. Это-то и плохо.
— Ты становишься виртуозом кулинарного дела.
Судя по выражению лица, он не очень поверил комплименту.
Энн поставила сковородку на горелку.
— Лучше я сама закончу.
— Выражением открытого недоверия ты наносишь непоправимый вред моему суверенному «я».
— О, я вовсе… — Готовая съязвить, Энн повернулась к нему лицом.
Тут же ее рот оказался запечатанным его губами.
— Запрещенный прием, — запротестовала женщина.
— Первая заповедь полководца: лови момент!
— Но я думала, ты голоден!
— Просто умираю.
Вторую половину рабочего дня Энн провела в хлопотах по оформлению специального заказа для универмага. К счастью, Линда вызвалась съездить за малышкой. Энн позвонила Норме и объяснила, что вместо нее приедет подруга. Это было вдвойне удобно, поскольку всякий раз Энн опасалась, что детектив Джерома сядет ей на хвост. Но поскольку автомобиль Линды находился вне всяких подозрений, риск раскрыть место своего пребывания заметно уменьшался.
Подняв телефонную трубку, Энн собралась позвонить поставщику по поводу заказа и тут подумала, что надо бы позвонить Питу о перемене планов. Впрочем, только потому, что они провели вместе несколько ночей, Пит едва ли озабочен каждым изменением в ее расписании. У каждого из них своя жизнь, своя работа. Вероятно, его еще и нет дома.
Всякий раз, когда на улице хлопала дверь автомобиля, Пит бросался к окну, чтобы увидеть, не приехала ли Энн, чтобы забрать Рейчел. На часах уже девять вечера, а она по-прежнему не показывалась.
Все больше Пит погружался в скверное расположение духа. Разве не клялся он себе, что не позволит женщине быть помехой в его жизни. Но он хотел большего, чем просто спать с Энн, прекрасно осознавая опасность чувств такого рода.
К половине десятого Пит успел погрести веслами на тренажере и принять контрастный душ. Потом, расположившись со своими бумагами на софе, он по-прежнему не мог найти себе места.
Раздраженный и недовольный собой, он забрел на кухню. В буфете ничего не нашлось. Сорвав с вешалки куртку, он направился к двери.