турок, и т.д. Ибо как мало у всех их толпа знает о религии и нравах
друг друга!
Ж
елание — состоит ли оно (как думают некоторые) в удовольствии
или стремлении получить то, чего нам недостает, или (как думают
другие) * удержать вещи, которыми мы уже наслаждаемся, —
достоверно, что оно ни у кого не может возникнуть иначе, как под
видом блага. Поэтому ясно, что желание точно так же, как и любовь, о которой была речь выше, происходит из первого рода познания.
Ибо, если кто-либо слышал о вещи, что она хороша, он испытывает
удовольствие и стремление к ней, как это можно видеть у больного, который, слыша от врача, что то или другое лекарство хорошо для
его болезни, тотчас стремится к нему.
Ж
елание происходит также из опыта, как это можно видеть из
поведения врача, который, находя несколько раз известное лекарство
хорошим, привыкает считать его безошибочным средством.
В
се, что мы сказали об этих страстях, можно сказать и о всех других, как это ясно для всякого. А так как мы в дальнейшем будем
рассматривать, каковы те страсти, которые для нас разумны, и
каковы те, которые неразумны, то остановимся здесь и ничего более
не скажем о них.
Н
а этом мы покончили со страстями, происходящими из мнения.
Г
ЛАВА IV
О ТОМ, ЧТО ВЫТЕКАЕТ ИЗ ВЕРЫ,
И О ДОБРЕ И ЗЛЕ У ЧЕЛОВЕКА
П
оказав в предыдущей главе, как страсти происходят из ошибочных
мнений, мы рассмотрим здесь действия
__________________
*
[Первое определение лучшее, так как после наслаждения вещью
желание прекращается; тогда как форма, в которой мы стараемся
удержать вещь, — не желание, но боязнь потерять любимую вещь.]
1
17
двух других родов познания, а именно сначала того рода, который
мы назвали истинной верой *.
П
оследняя, правда, показывает нам, чем должна быть вещь, а не то, что она есть на самом деле. Вот почему она никогда не может
соединить нас с вещью, принятой на веру. Таким образом, я говорю, что она учит нас лишь тому, каковой вещь должна быть, а не какова
она есть, а между тем и другим — большая разница. Ибо, как мы
сказали в нашем примере тройного правила, если кто-либо может
найти путем пропорции четвертое число, которое так относится к
третьему, как второе к первому, то он может сказать (пользуясь
делением и умножением), что эти четыре числа должны быть
пропорциональны. Хотя это верно, но он говорит об этом, как о
вещи, лежащей вне его. Но если он приступит к рассмотрению