Это была горькая минута для женщины, привыкшей к неограниченной власти; ей давали понять, что она лишняя. Она пустила в ход свой последний козырь, пригрозив отъездом, и вдруг оказалось, что, уедет ли она или останется, никому от этого ни тепло ни холодно.
— В Каир! К доктору Вальтеру? — воскликнула она. — Откуда же вы знаете, что предлагает его жена? Ведь ваше письмо не могло даже еще быть отправлено.
— Письма и не нужно, — последовал спокойный ответ. — Я пошлю только телеграмму, чтобы предупредить о нашем приезде; обо всем остальном мы условились заранее.
— Что значит «заранее»? Неужели, прежде чем вы…
— Прежде чем я приехал в Луксор, совершенно верно. Я ехал с определенным намерением получить руку Зельмы и надеялся на взаимность с ее стороны, а потому заранее обо всем подумал.
У Ульрики захватило дыхание.
— Это уже слишком! Это неслыханно! Это… Вы… вы…
— Пожалуйста, не делайте мне комплиментов, я их не заслуживаю, — скромно уклонился доктор от похвал старой девы. — Итак, вы видите, нет никакого основания, чтобы вы дольше оставались в Египте. Поезжайте с Богом!.. А теперь позвольте мне пойти к моей невесте и сообщить ей, что мы с вами пришли к полюбовному соглашению.
Он поклонился и ушел, а Ульрика осталась стоять на месте, точно окаменелая.
Доктор нашел свою невесту в обществе Эльриха и Эрвальда. Последний явно силился казаться веселым, но его лицо было омрачено и веселость производила впечатление деланной. Зельма встретила жениха тревожным взглядом.
— Поговорили? — робко спросила она.
Доктор улыбнулся и взял ее под руку.
— Поговорили. Вообразите, господа, фрейлейн Мальнер любезно предложила мне жить с женой у нее в Мартинсфельде. Что вы на это скажете?
— Боже вас сохрани! — воскликнул Эльрих с таким ужасом, что двое других расхохотались.
— Я отказался с умилением и благодарностью, — продолжал Бертрам, — и заодно уже объявил, что мы уезжаем. Но где же пароход? Все еще не видно?
— Все еще, — с нетерпением сказал Рейнгард. — Сегодня на нем приедут наши люди, и именно сегодня он запаздывает. До последней минуты задержки!
— Вам так не терпится поскорее отвернуться от постылой культуры и отправиться в дикие страны к львам и тиграм? — со смехом спросил доктор. — А вот мы ничего не имеем против того, чтобы вернуться к культуре. Правда, Зельма?
В это время показалась старуха-негритянка, очевидно, искавшая кого-то; завидев Эрвальда, она направилась к нему с раболепной миной. Он посмотрел на нее с удивлением и спросил по-арабски:
— Что тебе надо, Фатьма?
Фатьма ответила на том же языке и, вынув из-за пазухи письмо, передала его молодому человеку. Он быстро отошел с ней в сторону, пробежал письмо и дал ответ на словах. Фатьма ушла, а Рейнгард вернулся к своим.