— Хотите — верьте, хотите — нет, — сказал Россетти, — но именно это дело заставило меня усомниться в моем соответствии кардинальскому сану.
— О нет, вы не должны так думать.
— В моей работе нет места ни гордыне, ни нечестности, даже если речь идет только о замалчивании правды.
— Но миру нужны такие духовные лидеры, как вы.
— Я не должен был причинять страдания.
— Но ведь я дома, — заметила Лили. Зачем обвинять кого- то, если жизнь ее стала так полна? — Так что, возможно, эти страдания были небесполезны.
— Значит, у вас там все наладилось?
— Очень даже. Кажется, я нашла себя.
— Ага… — протянул кардинал. По его голосу Лили поняла, что он улыбается. — Что ж, это утешает меня. Хотя и не оправдывает моего эгоизма. Надеюсь, Бог простит мне его. Но право, я счастлив за вас. И ничуть не удивлен, заметьте! Ведь я всегда говорил, что вы сильная.
Лили теперь тоже улыбалась.
— Говорили.
— И вы, наконец, поверили в это?
— Ну… уже начинаю.
— Вы будете держать меня в курсе?
— Посмотрим, — отозвалась она. — А отец Макдонаф не откажется соединять меня с вами?
Кардинал усмехнулся:
— Будьте уверены. Да не оставит вас Бог, Лили.
— И вас тоже, — ответила она и с теплым чувством закончила разговор.
Надо было быть безумцами, чтобы отправиться в такое время на озеро. Ночь стояла студеная, и сегодня, на третьей неделе октября, воздух был слишком холодным, чтобы выходить на прогулку на каноэ, но Лили не хотела бы провести этот вечер иначе. За последние часы она пережила настоящее потрясение. Но сейчас, здесь, несмотря на ледяной ветер, все казалось намного проще.
Луны не было видно. Ее затянуло плотными тучами. К западу облака постепенно редели и быстро плыли по небу, а в просветах то появлялись, то исчезали звезды.
— Зима идет, — сказал Джон. — Уже пахнет снегом.
Лили чувствовала дымок из каминной трубы домика на берегу, чувствовала чистый бодрящий аромат, исходивший от Джона, но от сухой и замерзшей листвы уже ничем не пахло.
— Снегом? — переспросила она.
— Да, уже скоро. Наверное, в ноябре появится тонкая корочка льда. А еще через месяц — настоящий лед больше фута толщиной. Люди — как вода. Важно только начало, а дальше все происходит очень быстро.
Каноэ покачивалось на волнах. Они были футах в тридцати от острова, в заводях которого жили гагары Джона. Лили вгляделась во тьму, отыскивая птиц.
— Я не вижу их.
Он осторожно ладонями повернул налево ее голову в вязаной шапочке.
— Вон там. Видишь движущиеся тени?
Лили с минуту вглядывалась, стараясь среди пятен ряби различить гагар. Наконец увидела, но только двух. Они плыли рядышком. Лили решила, что так им спокойнее. В следующий момент ее осенила догадка.