Ронни сделала пару шажков вперед и остановилась практически посередине между нами. Филип опустил глаза на ее бедра. Я видел, что он мысленно оценивает наши позиции. «Нет, не все еще потеряно», – пронеслось у него в мозгу.
– Ты не должен пользоваться своим преимуществом, Томас. – Ронни еще чуточку сдвинулась в сторону Филипа. – Это нечестно. Слышишь? Не сейчас.
– О господи! – простонал я, опуская голову.
– Что за услуга? – повторил Филип. Я чувствовал, как в нем просыпается надежда.
Ронни подвинулась еще ближе:
– Нет, Филип. Не делай этого. Мы сейчас уйдем...
– Послушай. – Я по-прежнему не поднимал головы. – Второго такого шанса может никогда не быть. Я должен спросить его. Это моя работа, помнишь? Задавать вопросы.
В мой голос проникли язвительно-гаденькие нотки. Для Филипа они были точно бальзам на душу.
– Филип, прошу тебя, не слушай его. Прости меня...
Ронни злобно зыркнула в мою сторону.
– Нет-нет, все нормально.
Филип перевел взгляд на меня. Он не спешил, понимая, что сейчас главное не ошибиться.
– А кстати, Томас, что у тебя за работа?
Мило: Томас и «ты». Только уверенный в себе мужчина способен так фамильярничать с типом, который только что умыкнул у него невесту!
– Он журналист.
Ронни опередила меня с ответом. «Журналиста» она буквально выплюнула, будто это было нечто непристойное. Впрочем, если хорошенько подумать...
– Ты журналист, и ты хочешь меня о чем-то попросить? Давай, не стесняйся.
Филип уже улыбался. Милостивый даже к победителю. Истинный джентльмен.
– Томас, мы же договорились. Если ты сейчас спросишь его, то...
Невысказанная угроза повисла в воздухе. Филипу явно хотелось, чтобы Ронни закончила фразу.
– То – что? – отрезал я довольно грубо.
Ронни смерила меня разъяренным взглядом, развернулась и демонстративно уставилась в стену. При этом она нечаянно коснулась Филипа, и я заметил, как тот слегка вздрогнул. Исполнено было гениально. «Осталось совсем чуть-чуть, – думал он. – Главное – не торопиться».
– Я готовлю статью о распаде государства-нации. Мой голос звучал устало. Всех тех немногих журналистов, с кем мне доводилось общаться, объединяла одна общая черта – состояние вечного изнеможения, вызванное необходимостью иметь дело с людьми, которые гораздо менее интересны, чем они сами. Копия в моем исполнении была не так уж плоха.
– И об экономическом превосходстве многонациональных предприятий над правительственными органами, – невнятно добавил я. Будто каждый болван на свете обязан знать, что нынче это один из самых злободневных вопросов.
– И для какой газеты, Томас?