— Ну, ты вращаешься в таком обществе, где все равно никто в камнях не понимает, — отмахнулась подруга. — А я, например, в приличное общество такой ювелирный ширпотреб не надену, меня сразу заклеймят.
— В гробу я видала такое приличное общество, — огрызнулась я. — А если ты притащишь туда «Орлов», то тебя сразу все залюбят и зауважают?
— Не совсем, — разъяснила эта светская дама, — зауважают точно, но не залюбят. Зубами заскрипят от зависти.
— А что, в этих высших сферах, где ты вращаешься, все поголовно доктора минералогических наук? И с лету отличат природный камень от лабораторного?
— По крайней мере, настоящую вещь от фуфла отличат, — ответила Регина с неподражаемым апломбом. И тут же сменила апломб на кротость, прижалась ко мне щекой и защебетала:
— Ну ты что, надулась, что ли? Машуля, колечко твое супер, очень тебе идет, Сашка, как всегда, попал в десятку, сапфир вообще твой камень, а цвет у него какой необычный…
Колечко при этом она стащила у меня с пальца и надела этот ювелирный ширпотреб на свою руку. Полюбовалась и заключила:
— Нет, оно не такое простенькое, как мне показалось вначале.
— Наверное, у тебя руки более изысканные, — предположила я, но Регина даже не заметила иронии.
— Наверное. А кстати, «Орлов» был бы неактуален. Сейчас белые бриллианты не в моде.
— А какие они еще могут быть? — удивилась я.
— Да какие угодно. Чай, уже двадцать первый век на дворе. Это в прошлом веке носили тривиальные камни, а сейчас ценятся розовые, коньячные, цвета шампанского. Черные, конечно. Голубые.
Регина отставила руку и еще раз критически осмотрела мое кольцо.
— Да, голубые…
— Регишечка, а какие самые дорогие?
Регина отвлеклась от колечка, не успев сказать очередную гадость, и задумалась.
— Наверное, темно-розовые.
— И что, у тебя еще нету темно-розового бриллианта?!
— Ну что ты издеваешься? Их всего штук десять.
— В Питере?
— В мире. А в России вообще ни одного нет. Один карат миллион долларов стоит. Ладно, пошли обратно.
Мы с ней вернулись за стол, я стала разливать чай и забыла про кольцо. Оно так и осталось на пальце у Регины. Только этим я объясняю все свои последующие приключения: тем, что осталась без кармической защиты. Некому и нечему в этот момент, было удержать меня от глупостей. И хотя Регинин палец все время мелькал у меня перед носом, волшебная сила сапфира на расстоянии, видимо, не действовала. И я влипла в историю по собственной инициативе, которая, как известно, наказуема.
Постепенно объевшиеся гости допили чай и кофе и растеклись на мягкой мебели, сгруппировавшись по интересам. Отовсюду слышались фрагменты изысканных светских бесед, как это принято в приличном обществе. Судмедэксперт Панов, толстый, но милый (это он сам так себя характеризует, представляясь), собрав вокруг себя трех дам, разглагольствовал про то, какой шикарный препарат он выварил из черепа, найденного недавно в расселенном доме. Дамы смотрели ему в рот и ахали.