Тут бы резко одернуть Луганский обком, чтоб не подрывали партийную дисциплину. Проводили в жизнь рекомендации ЦК ВЛКСМ и не занимались самодеятельностью, тем более, должны понимать, кто именно принимал те решения… И делу конец. Но выплывет что-нибудь эдакое, ранее незамеченное, по шапке получит не заштатный секретарь обкома, а Секретарь ЦК. За самоуверенность и нетерпимость к мнению товарищей по партии. И так уже косо смотрят, шепчутся, слишком много на себя берет.
Так, пишем записку помощнику Денису, пусть подготовит директиву ЦК для… А, да хоть института марксизма-ленинизма, пусть там займутся наконец делом, соберут комиссию профессоров-дармоедов, отправят их в Краснодон. Пожуют годик украинские харчи, да выдадут окончательно заключение[9].
Настроение стремительно улучшалось, Александр как мальчишка вскочил из-за стола и стремительными шагами обошел по кругу похожий на небольшой спортзал кабинет Секретаря ЦК. Потянулся, широко раскинув руки, и почти забежал в бытовой блок. Все же комфортно устроено, тут тебе и душ, и кровать, и похожий на капот огромного грузовика ЗИЛ-холодильник. Жалко только, использовать кровать по ее второму основному назначению не рекомендуется… Даже друзьям председателя КГБ.
Долго плескал в лицо водой из-под крана, насухо растер белоснежным махровым полотенцем. Но рабочее настроение не проснулось. Постоял у окна, вглядываясь в глубокую синеву неба. Так можно забыть все партийные заморочки, и вспомнить детство, Воронеж.
Усманка тихо шелестит водой, жара, вокруг пробивающаяся пятнами через песок молодая трава, и такое же безграничное, спокойное и безмятежное небо. Уходишь в него подальше, и можно забыть, как в сотне метров по рельсам на подходе к Боровой медленно стучит железнодорожный состав, вдали из дребезжащего конуса репродуктора несется на всю реку «нездешняя» мелодия Lady of Madrid…
Рядом загорают братья, гомон друзей, девушки болтают о чем-то. Есть шанс неплохо перехватиться «горелым мясом», в такой большой толпе никто не будет разбираться, что мы кроме хлеба и картошки ничего не принесли. И так отец, начальник дистанции на ж.д., тянет жену и троих детей, позволяет учиться. Спасибо советской власти, без разносолов, но голода не знали.
Александр посмотрел на часы, после того, как Вадик[10] привез из загранкомандировки швейцарские Omega De Ville, это доставляло особое удовольствие. Очень удачное приобретение, корпус золото 750-й пробы, 18 карат, при этом не пошло-желтый, как делают в СССР, а светлый, уже с пары шагов неотличимый от обычного стального. Ониксовая инкрустация раскрывает свою прелесть только владельцу. Не уступает и ремешок, качественная крокодиловая кожа, не пошлый тяжелый браслет. Стильно, дорого, но для окружающих идеально вписывается в тщательно лелеемый образ коммуниста-аскета.