Месть фортуны. Дочь пахана (Нетесова) - страница 2

— Вы его замокрили тогда? — спросила Капка фартового. Тот закашлялся от удивления, заматерился долго, громко. И лишь немного успокоившись, поостыв, ответил:

— Фартовые не мокрят никого! Сколько тебе про то трехать? Тот зубодер положняк не давал нам. За то тряхнули! С тех пор мозги сыскал! Сам кололся на навар! Зачем такого гробить? — искренне удивлялся фартовый. И продолжил:

— Это было впервой, когда «малина» взяла в дело дате, тебя значит. До того не приходилось слышать про такое. А ты в тот день фартовую судьбу разделила. Сработала лихо. Без промаха. Ну и блажила! Аж в тыквах у нас зазвенело. Боялись мы, что не только зубодера, мусоров сдернешь из ментовки.

— Кто ж взял меня? — рассмеялась Капка хриплым, не детским смехом.

— Так сложилось, девать тебя стало некуда. Барух лягавые замели в тюрягу, шмары бухими были. Шпане не оставишь. А одну — не бросишь. Ты, едва зенки продирала, поднимала такой хай, что всех на катушки ставила. И тверезых, и бухих. Чуть тряпки под тобой отсырели, хана всем вокруг! Вот и доперло, что только ты сумеешь зубодера с его дома выдавить своим визгом.

— А мать моя где была? — посерела с лица Задрыга.

— Ее уже не было на белом свете. Тебе три месяца исполнилось, когда она откинулась. Вот и осталась ты с нами, горе и смех для всех кентов, — качнул головой фартовый.

— Выходит, женатым ты был?

— Ты что? Мозги сеешь? Нам семьи законом запрещались! И тут тоже не женился я! Заглядывал к ней. А она — любила! Так-то и случилось, что не захотела от тебя избавиться. Хотя уговаривал, просил, грозил бросить. Но не помогло. Видно, чуял наперед, сколько мучиться с тобой придется. Но не отмазался от судьбы, — умолк фартовый, задумчиво уставившись в темный угол комнаты.

— И часто после того меня в дела брали? — спросила Задрыга.

— Да уж не без того! Верняк трехают — лиха беда — начало. Весь север малина тряхнула, подкидывая тебя живцом. И даже тех, кто родной маме и лягавым средь ночи дверь не отворял, тряхнули мы без мороки. Ну и шмонали нас менты — по всему свету. Тебя шарили по всем хазам. Да не фартило им. Ты, чуть мозги завелись, знала, где хайло открывать, а где закрывать надо. Все соображала. И фартовую науку с лету ухватывала. Когда с подкидышей выросла, приблудной возникать стала. По кайфу тебе было мотаться с нами «но гастролям»…

Капка с детства не имела семьи, своей постели, нехитрых забавных игрушек, да и не знала детских игр, не имела сверстников — друзей. Никогда не ходила в гости к ровесникам. Там, где она появлялась, надолго замолкал смех. Люди переставали жалеть детей, вздрагивать от их слез.