— То есть все эти вечные любови — только у нее в голове?
— Ну, может, еще в задушевной беседе с какой-нибудь такой же ангелоподобной…
— И никаких ночных звонков, неожиданных визитов, самостоятельно принятых судьбоносных решений?..
— Нет. Что ты! Она довольствуется ощущениями. Она живет в них, как в коконе, или — в сказке. Она там — принцесса, причем единственная на всю сказку, как полагается.
— Слушай, а ты ее не идеализируешь?
— Проверено многократно. — Но замуж за нобелевского лауреата…
— О! Это да. Тут я, можно сказать, влип. Но, старина, по этой части ты мне не помощник. И знаешь, давай не будем о грустном… Хорошо сидим.
Они действительно хорошо сидели, в самом что ни на есть прямом смысле этого емкого понятия.
Впрочем, столь емкого исключительно в русском национальном прочтении.
Иными словами, допивали вторую бутылку водки «Юрий Долгорукий» — матовую, пузатую, холодную, слегка запотевшую.
Напиток лился из нее медленно, тягуче, лениво — в этом тоже был свой шик и дополнительные гарантии качества водки.
— Да-да, конечно. Итак, ты запал на нашего Георга Третьего?
— Вернее, на его безумие. Слава Богу, это произошло уже в эру ДНК. Иначе ходить бы мне до скончания жизни опасным шизиком. Короче, о «безумии» Георга именно в свете генетической историографии начали поговаривать еще в середине шестидесятых. Тогда-то и появились первые ласточки, предтечи будущей «Пурпурной тайны»[19] — бесспорного бестселлера. Если применительно, разумеется, столь легкомысленное определение к серьезной монографии.
— Применительно, а почему нет? Я так и писал в предисловии к русскому изданию… Ты, кстати, читал еще только наброски, и те в оригинале, я так понимаю.
— Скорее уж в «самиздате».
— Что это — «самиздат»?
— Официально запрещенная литература, распечатанная разными самодеятельными способами. Потому и «самиздат» — самостоятельно изданная, если дословно.
— «Пурпурную тайну» запрещали?!
— Не думаю. Слишком уж специфический научный продукт. Но никогда не приобрели бы у вас права, не перевели на русский язык и не издали — это точно. Таким образом, она все равно оказалась в «самиздате».
— Но почему?!
— Это долго объяснять. Генетика, как таковая, долгое время считалась у нас буржуазной лженаукой, правда, Гамалеи работал, и не только он, но все равно… Нет, это слишком долго и… водки мало. Я не смогу, а ты все равно ни черта не поймешь. Не обижайся…
— Я не обиделся. Хорошо. Может, в другой раз… Потому что это действительно интересно. В определенном смысле это ведь почти ваша «классовая» теория. Пурпурный недуг поражает только тех, кто одет в пурпур. Черт возьми, это звучит революционно!