Внезапно его осенила ужасная мысль.
— Когда ты была у гагу, — спросил он, — каковы были твои обязанности?
— Меня иногда посылали с караваном ослов помочь доставить золото, которое они прикрывали битумом. А почему ты спрашиваешь?
Симеркет перенесся мыслями в Вавилон, когда впервые увидел женщин-гагу. Он чуть было не окликнул одну из них — так она напомнила ему Найю.
О боги, подумал он, что, если та женщина и в самом деле была его женой?
Найя увидела, как он нахмурился.
— В чем дело?
— Ничего, — быстро сказал он. И отбросил от себя рвущие душу воспоминания. В конце концов, все закончилось хорошо, так что не стоит упрекать себя за то, чего не случилось…
— Тебе хорошо было у гагу? — спросил он.
— Наверное.
— Почему же ты ушла от них?
— Что ты имеешь в виду? Я никогда не собиралась у них оставаться. Я не такая, чтобы провести свою жизнь среди женщин. Ты должен меня достаточно хорошо знать, чтобы понять это. — Она теснее прижалась к нему.
— Даже после того как Мать Милитта рассказала тебе о моем гороскопе? О том, как это будет опасно?
— Даже тогда.
— Что убедило тебя в том, что я стою такого безумства?
— О, да разве же она сказала мне что-то такое, чего бы я не знала? Эти звездочеты всегда предсказывают очевидные вещи, а потом ждут, что все будут трепетать в благоговении! Я всегда знала, что ты подвергаешь себя опасности. И всегда знала, что ты стоишь любых безумств! Что до всего остального — до опасностей и печалей… — то если они действительно ждут нас, мы встретим их вместе. Хорошо?
— Поцелуй меня, — сказал он.
— Я только что поцеловала…
— Еще!..
Праздник закончился тем, что стража сопроводила двух лжецарей в близлежащий храм. Маги и шаманы прочли там молитвы, стуча в барабаны, дуя в свистелки и трубки.
— Чем заняты эти дураки? — пробормотал Эсп.
— Кто их разберет?! — огрызнулся Менеф. Он был весь в синяках, и от него дурно пахло отбросами. Ни тот, ни другой еще не подозревали, что им предстоит совершить на этом веселом празднике главное. Жрецы принялись тем временем читать заклинания, из коих следовало, что все грехи, совершенные царем Мардуком в предыдущем году, магическим образом передались лжецарям — последним же было невдомек, что праздник завершается тем, что лжецаря убивают, дабы он унес с собой в подземный мир грехи царя настоящего. В древности, когда страна была бедна, для этой церемонии использовали козла отпущения. Но по мере того как Вавилон становился все более процветающим и утонченным, этой почести стали удостаиваться самые для того подходящие…
Решать, проявить или нет милосердие в отношении царя-однодневки должен был правящий повелитель. Сейчас было решено, что поскольку Менеф был важной фигурой, а Эсп солдатом, Мардук (после консультации с Симеркетом) предварительно решил напоить их вином с наркотиком. Выпив по чарке, они скоро впали в беспамятство…