А потом Нора просыпалась на диване и, еще не раскрыв глаза, знала, что Оскар рядом и что он смотрит на нее. Она подползала к нему, целовала, шептала его имя и только тогда открывала глаза… Иногда и не открывала их вовсе, потому что вместе с первым поцелуем он входил в нее, и цветы начинали буйствовать даже сквозь закрытые веки Норы…
Когда им хотелось есть, Оскар звонил то в пиццерию, то в китайский ресторанчик, то в какое-нибудь дорогое заведение. Но звонок посыльного с пищей неизменно оказывался неожиданным среди цветов… Оскар выбирался из ванны или из постели, обертывался полотенцем и шел открывать. А потом они ели, расстелив скатерть на полу. Среди цветов… И однажды цветы оказались живыми, к изумлению Норы! Ночью — с воскресенья на понедельник… Вернее, уже утром.
Но этого в тот момент она еще не знала. За окном в сумерках накрапывал дождик — не то вечер, не то утро, — и Нора спросила зачем-то:
— Оскар, а сколько времени?
Он пошарил рукой под диваном, извлек свои часы и воскликнул:
— Бог мой! Шесть утра и уже понедельник! — Часы Оскара обладали календарем. — Я ведь должен явиться в контору! К восьми!
Нора подскочила и начала среди цветов собирать его вещи по комнате. Они были в диком состоянии!
— Скорее, Оскар. Ты еще вполне успеешь съездить переодеться домой!
— Ты выгоняешь меня? — Он расширил глаза.
— Ты что, Оскар? Но ты же не можешь идти в таком виде в офис! — Нора потрясла его мятыми брюками и несвежей рубашкой.
— А я вообще не пойду туда.
Нора замерла с его вещами в руках.
— Вообще-то я могу погладить твой костюм. Но рубаха… — Под его насмешливым взглядом она растерянно продолжила: — Я не успею так быстро привести ее в порядок!
Оскар улыбнулся, поведя бровями, встал с постели, шагнул к Норе, отобрал одежду, обнял за плечи.
— Ты такая смешная, со своей заботой. Брось ты это все. Ничего не произойдет, обойдутся без меня один денек.
— А завтра? — пробормотала Нора, моментально обессилев от его прикосновения. — Ты и завтра не пойдешь на работу?
— Норри, на всякий случай, это я — хозяин конторы. И они ходят туда, чтобы на меня работать. И уж позволь мне самому решать, чем заниматься — контролировать их кипучую деятельность или проводить время с любимой женщиной. И не смотри на меня так. Да, ты моя любимая женщина.
— А разве твоя… разве я не имею права заботиться о тебе? — прошептала Нора, прижимаясь к его груди.
— Несомненно. — Он поцеловал ее в волосы и повлек к дивану. — Сейчас мы с тобой слегка поспим до восьми, потом я быстренько поруковожу компанией по телефону, и после восьми часов ты можешь смело начинать обо мне заботиться, если, конечно, захочешь.