Некоторое время он волочился сомнамбулой, потом сел в траву — ноги не слушались. Сколько раз ему казалось, что он сдохнет, не выдержит? Два, три раза? И ничего, живой. Вот и сейчас выживет. Последний бросок остался.
Рядом уселась нервно хихикающая Сандра, толкнула в бок, сунула в рот сигарету.
— Подкури мне, а? Руки мокрые.
Вадим чиркнул зажигалкой Синтезатора. Сандра затянулась, упала на траву.
— Ты знаешь, когда каждый день прощаешься с жизнью, перестаешь замечать, что она у тебя есть.
Вскоре появился Леон, грязное чудовище, навис, упер руки в боки:
— Что я могу сказать — повезло!
— У них что, село сгорело и они теперь всем табором кочуют? — спросила Сандра, не вставая.
— Темная история. Мут говорит, все окрестные деревни с мест срываются, — Леон сел чуть в сторонке, поставил у ног мешок. — Что-то там, говорит, скверное.
— А что? — Вадим вытянул шею.
— Хрен их знает. Посылали, говорит, людей на разведку, но никто не вернулся. Неделю назад потерялась связь с мутами, что за пределами обитаемого кольца. И диких давно не видно. Такие вот дела. Целая деревня без вести пропала. Большая деревня, богатая.
— Уж не из-за нас ли? — предположил Вадим, и на душе сделалось холодно и тошно. — Получается, мы попремся прямо в пекло. Хотя… выбора-то особого нет. Может, о нас уже давно забыли.
— Вот это вряд ли, — сказала Сандра. — Лунари скорее ноги протянут, чем вернутся, не выполнив приказ. Знаешь, что их ждет за неисполнение? То же, что и меня. Командный состав уж точно.
Муты скрылись в зарослях, доносились лишь обрывки заунывной песни.
— Что-то там случилось, — прищурившись, проговорил Леон. — Чует моя задница. Люди бегут — ладно. Но звери… Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас нам надо помыться.
Ходок обнаружился у сосны. Кидал нож в ствол и, наверное, воображал Леона. На скуле Мишани расцвел фиолетовый синяк. Увидев обидчика, он оскалился и сказал:
— Как все закончилось, а? Чуть в штаны не навалил.
В его взгляде не было привычного озорства. Улетучилось. И радость, и задор тоже исчезли. Не хочется Мишане в неизвестность, ему и тут хорошо. А нужно, тащит злой Леон на буксире, отстанешь — башку снесет. И попутчики ему опостылели. Ему бы забиться в свою квартирку, снять шлюшку и балдеть.
— Сколько впереди деревень? — поинтересовался Вадим.
— Спроси что-нибудь попроще, — ответил Леон. — Сюда меня никогда не заносило.
Воды вокруг было — залейся, но вонючая, болотная. Грязь начала подсыхать и схватываться коркой. Пока ручей нашли — все чесались.
На мытье ушло больше часа.
Ближайшую деревню услышали издали: горлопанили петухи, гоготали гуси. Выбравшись из лесу, Вадим понял, что это не деревня — большое становище. Слонялись муты и люди. Кричали дети. Мычали коровы. Пахло навозом и жареным мясом. И обозы, обозы, обозы.