Волна плеснула через нос корабля, окатив переднюю палубу и сидящих дальше гребцов. Море вздымалось все выше.
Над водой раздались крики — я не узнала голос, но говорили на языке Вилусы. Ксандр кивнул.
— Слушай команду! — разнесся его голос. — Готовь парус! Правый борт на три! Левый борт пропустить взмах!
Певец повел новый распев, и облака, описав дугу, вновь замерли над головой, когда корабль повернулся кормой точно к ветру. Стрелы больше не сыпались — должно быть, мы отошли дальше.
По знаку Ксандра парус взмыл вверх, его тут же наполнило ветром. Белое полотнище с красной фигуркой дельфина резко выделялось на фоне чернеющих туч позади корабля.
Мы устремились вперед.
— Держать ритм! — крикнул Ксандр.
Идем сразу и на веслах, и под парусом? Значит, скорость будет предельной…
Я втиснулась обратно в носовую будку.
Женщина вытаскивала стрелу, сестра Коса придерживала руку раненого, чтобы плечо не двигалось. Сама бледная от страха, она успокаивающе приговаривала:
— Потерпи. Еще немножко, потерпи.
Стрелу вытащили, хлынула кровь. Гребец застонал, голова его бессильно повисла.
— Он умер? — спросил мальчик шепотом.
Я проверила пульс — жилка на шее билась ровно и сильно.
— Нет, — ответила я. — Потерял сознание от боли.
— Нужна соленая вода, — сказала женщина. — Промыть рану.
Сестра Коса выбралась наружу и принесла воды.
Я оглядела рану, смывая набегающую кровь. Кожа и мышца разорваны, под ними белеет кость, в разрыве торчит острый осколок. Я вытащила его из раны.
— Стрела попала в ключицу, — сказала я, — но на перелом не похоже. Дыхание нормальное — значит, легкое не задето, да и рана слишком высоко. Если остановить кровь, он должен поправиться.
— Надо тугую повязку, — сказал женщина. — Взять чистую ткань и плотно прижать.
Мы по очереди держали повязку у раны, а корабль подбрасывало и качало. В каморке стало совсем темно, словно наступили сумерки. Откуда-то равномерно нарастал оглушительный рев — находил ливень.
Я выглянула наружу, затем выбралась из каморки, прикрыв за собой дверь.
Дождь лил сплошным потоком. Намокший парус, туго натянутый ветром, рвался с канатов. Весла втащены внутрь, барабан смолк. Как только я шагнула из-за носового укрытия, меня хлестнуло порывом ветра, я едва устояла на ногах. Пробираясь к корме между гребцами, я видела, как кто-то из них занялся полученными ссадинами, многие просто сидели, опустив голову, — словно кони, в изнуряющей гонке достигшие цели на пределе сил.
Кос и Ксандр стояли у кормила. Я взобралась к ним по веревочным ступеням, не обращая внимания на протянутую руку Коса.