— Ничего не получится. Съехал он.
У меня сжалось сердце.
— Вы хотите сказать, совсем уехал?
— Ну да, чего тут непонятного?
— А вы не знаете, куда?
— Не знаю и знать не хочу. — Раздались частые гудки.
Я положил трубку, вытащил из кармана платок и вытер лицо и ладони.
Значит, он уехал, но куда? Если в Санта-Барбу, то он попадет туда не раньше двух часов дня. Меня вдруг обуял панический страх, что я не успею ему помешать. Все, что надо было сделать, — это предупредить Риму по телефону.
Еще немного, и я бы позвонил, но в это время распахнулась дверь и в кабинет вошли Джек, Тед Уэстон и два подрядчика.
Когда я здоровался с подрядчиками, часы на моем столе показывали четверть двенадцатого. У меня еще оставалось время позвонить ей в обеденный перерыв. Но совещание с подрядчиками затянулось, и Джек предложил продолжить его за обедом, чтобы решить все оставшиеся вопросы.
— Вот что, — сказал я, — вы пока идите без меня. Я только позвоню и сразу же догоню вас.
Когда они ушли, я зажег сигарету и посмотрел на телефон. Если я позвоню Риме насчет Уилбура, она исчезнет. Возможно, я никогда ее больше не найду. Она будет и дальше шантажировать меня, и если я откажусь платить, то пойду в тюрьму. Но при мысли об Уилбуре, который сидит в поезде и с каждой минутой приближается к ней, у меня кровь леденела в жилах.
Полагаться на этот кособокий план убийства было все равно что подбрасывать монету. Орел — она умирает. Решка — я иду в тюрьму. Почему бы не решить это прямо сейчас.
Я вытащил из кармана монетку и высоко ее подбросил. Услышав, как она упала на пол, я еще какое-то время сидел неподвижно, потом заставил себя взглянуть вниз. Орел!
Ну, вот и все. Я мог умыть руки. Чему быть, того не миновать. Я встал, погасил сигарету и направился к двери. Потом остановился.
Память перенесла меня в бар Расти. Я снова увидел Уилбура с ножом в руке, увидел скорчившуюся в кабинке Риму с распяленным ртом, исторгавшим вопли ужаса. Я снова услышал, как она скребет ногтями по стене.
Я не мог этого допустить. Я должен был предупредить ее.
Вернувшись к своему столу, я снял трубку, вызвал междугородную, дал телефон бунгало и стал ждать, прислушиваясь к помехам на линии.
Телефонистка сказала:
— Номер не отвечает. Там кто-нибудь должен быть?
— Думаю, что должен. Позвоните еще раз, хорошо?
Я опять долго ждал, потом услышал голос телефонистки:
— К сожалению, ваш номер не отвечает.
Я поблагодарил ее и повесил трубку.
Произошло то, чего можно было ожидать: Вазари скрылся, и Рима уехала вместе с ним.
II
Но я на этом не успокоился. Могло ведь быть, что Рима просто отлучилась. Трижды в течение дня, когда Уэстон выходил из кабинета, я звонил в бунгало, но ответа так и не было.