Поначалу я ушам своим не поверил, потом вскочил со стула и начал трясти ему руку.
— Прекрасная мысль! Не знаю, как вас благодарить. Конечно же, я согласен! Вот что мы сделаем. Прямо сейчас я даю вам чек на десять тысяч долларов, а как только разделаюсь со всеми этими счетами за операции и за пребывание Сариты в клинике, я заплачу вам остальное.
На том мы и порешили.
Сарите я ничего не сказал. Мне хотелось видеть выражение ее лица, когда санитарная машина из клиники остановится у коттеджа Террелла.
Элен Мэтисон помогла мне перевезти наши пожитки в коттедж. У нас было целых шесть дней, чтобы подготовить дом к приезду Сариты. Я подолгу засиживался в конторе, а ночи проводил в коттедже, но при всей своей занятости я время от времени вспоминал о Вазари и задумывался. Каждое утро я просматривал газеты, желая убедиться, что его не нашли, но интерес к этому убийству был явно утерян, и за последние дни о нем вообще не упоминалось.
Наконец настал день, когда Сарита должна была выписываться. С утра я был на работе, потом Элен подвезла меня до клиники и уехала. Я должен был сопровождать Сариту домой в санитарной машине.
Ее вынесли на носилках. Рядом шла сестра-сиделка, которая должна была жить вместе с нами.
Сарита смотрела на меня с трепетной улыбкой, когда носилки задвигали в машину. Сестра села с водителем, я устроился рядом с Саритой и взял ее за руку.
— Ну вот, — сказал я, когда машина тронулась. — Теперь ты будешь прекрасно себя чувствовать, любимая моя. Ты не представляешь, как я мечтал забрать тебя домой.
— Я скоро буду на ногах, Джефф, — сказала она, сжимая мою руку. — Я снова сделаю тебя счастливым. — Она выглянула в окно. — Как хорошо опять видеть улицы и людей! — Немного погодя она спросила: — Джефф, а куда мы едем? Ведь домой ехать не так. Он что, сбился с дороги?
— Мы едем домой, Сарита, — сказал я. — Это наш новый дом. Неужели не догадываешься?
Я был вознагражден с лихвой. Что стоило выражение ее глаз, когда машина начала подниматься на Симеонс-Хилл!
Как ветром сдуло все эти дни напряжения, страха и тревоги, когда она сказала срывающимся голосом:
— О Джефф, дорогой мой, неужели это правда?
Следующие несколько дней были самые счастливые в моей жизни. У меня накопилась уйма писанины, поэтому я не ходил в контору и работал дома, поддерживая связь с Тедом Уэстоном и Кларой по телефону.
Мы устроили в гостиной постель для Сариты, чтобы она могла находиться рядом со мной. Пока я писал, она читала или вязала, но я то и дело отрывался от работы, чтобы переброситься с ней несколькими словами.