— Вот что я тебе скажу, — обронила она негромко. — Я тебя ненавижу. Я знаю, что ты меня выручил, я знаю, что ты мог бы спасти меня, но все равно я тебя ненавижу. Я никогда не забуду, как ты меня шантажировал, угрожая полицией. Помяни мое слово, Джефф, тебе это даром не пройдет, даже если мы будем партнерами.
— Попробуй только выкинуть что-нибудь, — отозвался я в темноту, — и я с тебя шкуру спущу. Хорошая взбучка — это как раз то, что тебе требуется.
Неожиданно она захихикала.
— Может быть, так и есть. Уилбур меня поколачивал.
Я отодвинулся от нее. Она была настолько испорченной и мерзкой, что меня тошнило от ее близости.
— Который час? — спросила она.
Я взглянул на светящиеся стрелки своих часов.
— Пол-одиннадцатого.
— Пойдем.
У меня тяжело забилось сердце.
— Охрана здесь есть?
— Охрана? Зачем?
Она уже отползала от меня, и я пополз следом. Спустя несколько секунд мы стояли в темноте у выхода из студии и напряженно вслушивались.
Была полная тишина.
— Я пойду впереди, — сказала она. — Не отставай.
Мы вышли в жаркую непроглядную темень. На небе мерцали звезды, но луна еще не выглянула. Я едва различал силуэт Римы, которая стояла рядом со мной, всматриваясь в темноту.
— Испугался? — спросила она, придвигаясь ко мне вплотную. — Я с гадливостью ощутил прикосновение ее щуплого горячего тела, но моя спина упиралась в стену студии, и я не мог отодвинуться. — А я не боюсь. Меня такие дела не пугают, но ты, я вижу, струсил.
— Хорошо, пусть я струсил, — сказал я, отодвигая ее в сторону. — Теперь ты довольна?
— Тебе незачем пугаться. Хуже того, что ты сам себе сделал, никто тебе не сделает. Я всегда себе это говорю.
— Ты спятила! К чему вся эта болтовня?
— Ладно, — сказала она. — Пойдем брать деньги. Это будет нетрудно.
Она нырнула в темноту, и я последовал за ней.
Весь день она ходила с сумкой через плечо. Когда мы остановились около бунгало, где находился кабинет начальника актерского отдела, я услышал, как она расстегнула «молнию» на сумке.
Я стоял рядом с ней и чувствовал, как колотится у меня сердце и кровь стучит в висках. Я весь обратился в слух и плохо соображал от страха.
Я слышал, как она возится с замком. Должно быть, она имела большой опыт в этом деле, потому что ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы открыть дверь.
Мы вместе вошли в темный кабинет. Через несколько секунд, когда глаза привыкли к бледному свету звезд, проникавшему через незанавешенное окно, мы смогли различить контуры стола у дальней стены.
Мы подошли к нему, и Рима опустилась на колени.
— Встань у окна и смотри в оба, — сказала она. — Это не должно занять много времени.