.
Как мы видим, немецкое руководство предполагало контрудар советской стороны днем 23 июня. Это было вполне логичным ходом, и вопрос был в том, кто сыграет лучше — наступающий или обороняющийся.
Во-вторых, руководство группы армий отказало в использовании 13 танковой дивизии для парирования действий 41–й стрелковой дивизии Г. Н. Микушева. Командующему 17 армией генерал — полковнику Штюльпнагелю было рекомендовано задействовать для этой цели 296 пехотную дивизию.
Общий вывод немецким командованием по итогам дня 22 июня были сделан следующий:
«Противник, преодолев первые последствия внезапного нападения, начал собираться с силами и вступать в бой»[139].
23 июня. Проба сил. Принять решение о контрударе оказалось куда проще, чем реализовать его на практике. Основной проблемой был сбор всех сил в нужных местах в нужное время. Маневр механизированных корпусов выглядит простым только на мелкомасштабной карте. Реальные марши нам сегодня даже трудно себе представить. Это растянувшиеся на десятки километров колонны из сотен танков, мотоциклов, грузовиков под палящим июньским солнцем. Пробки, разбиравшиеся командирами с пистолетами в руках. Аварии, неизбежно возникавшие из-за ошибок сутками не спавших водителей. Растерянность отставших экипажей, оставшихся посреди хаоса первых дней войны один на один со своим сломавшимся «железным конем». В первый день войны еще не было беженцев, а потом дороги будут запружены повозками людей, бежавших от войны. Растянувшаяся на дороге колонна представляла собой легкую цель для авиации. Танкам, даже легким, удары с воздуха повредить практически не могли. Например, в 37–й танковой дивизии за все время боев только один БТ был потерян от ударов с воздуха. Куда более уязвимыми были тылы дивизий и корпусов, представлявшие собой вереницы автомашин с топливом, снарядами. Помимо наносимых авиабомбами потерь, воздействие с воздуха также существенно снижало темпы движения соединений. По команде «Воздух!» водители бросались врассыпную из машин и даже после окончания налета не спешили садиться за руль. Поврежденные, горящие автомашины приходилось растаскивать танками. Немаловажным фактором в темпах движения мехкорпусов была управляемость танков. Тяжелые танки КВ и Т–35 требовали от водителей больших физических усилий, они быстро уставали за рычагами своих машин.
Наиболее сложной задачей был сбор для контрудара слабо укомплектованных автотранспортом соединений 5–й армии. Командующий армией М. И. Потапов сформулировал задачи своим подопечным следующим образом: