«5. 22–му механизированному корпусу с 1–й противотанковой бригадой к 4.00 24.6.41 г. сосредоточить:
215–ю мотострелковую дивизию в районе кол. Анусин, кол. Замосты, придав ей два батальона 41–й танковой дивизии, действующие с 87–й стрелковой дивизией, 19–ю танковую дивизию — в районе лес севернее Войница, с задачей, совместно с 27–м стрелковым корпусом ударами в направлениях кол. Анусин, Влодзимеж; Войница, Влодзимеж, уничтожить владимир — волыпскую группировку противника.
1–й противотанковой бригаде к 4.00 23.6.41 г. занять рубеж: Барбаров, кирп. восточнее Хмелевка, Бискуничи Русские, обеспечить атаку 19–й танковой дивизии»[140].
Мы видим, что сосредоточение главных ударных сил 5–й армии было назначено на раннее утро 24 июня. К 23 июня механизированные и стрелковые соединения армии выдвинуться в назначенные районы не успевали. Тем самым акцент контрудара смещался на южный фланг немецкого наступления.
Правый фланг германского танкового клина должен был оказаться под нажимом 4–го механизированного корпуса 6–й армии и 15–го механизированного корпуса, подчиненного командованию фронта. Следует заметить, что южная ударная группировка не обеспечивалась поддержкой стрелковых соединений. В отличие от решения командующего 5–й армией Потапова, приказ командарма–6 И. Н. Музыченко выглядит довольно путаным и фактически предусматривает использование 4–го механизированного корпуса для подпирания обороны армии вместо активных фланговых ударов по охватывающему правый фланг армии противнику. Задачи 4–го механизированного корпуса на 23 июня звучали так:
«6. 4–му механизированному корпусу для задержания противника, в случае его прорыва в районе Мосты Бельке, к утру 23.6.41 г. выбросить мотопехоту на рубеж (иск.) Желдец, Турынка, Кулява, Замечек, остальными силами быть готовым к уничтожению пархачской механизированной группировки противника, во взаимодействии с 15–м механизированным корпусом, который будет наносить удар на Радзехув, Корчын.
Вспомогательный удар нанести в направлении м. Холоюв, Каменка — Струмилова, Купичволя, м. Мосты Бельке (силами отряда, высланного для уничтожения противника в районе Радзехув).
Направление ударов: 1) Жулкев, м. Мосты Бельке; 2) Крехув, Добросин, Пжыстань. Стар. Мосты»[141].
Направления ударов по замыслу И. Н. Музыченко лежат в стороне от заданного в приказе М. А. Пуркаева направления из Жулкева на Радзехов. Командарм–6 предполагает ударами 4–го мехкорпуса подпирать фланги 3–й кавалерийской дивизии.
По сути, он игнорировал приказ командования фронтом. Положение 6–й армии было, конечно, не блестящим, но поводов для паники и судорожного использования сильнейшего механизированного соединения фронта не давало. Тем более странным представляется такой приказ в свете настойчивых требований активно использовать 4–й механизированный корпус против прорыва немцев на дубненском направлении со стороны начальника Генерального штаба Г. К. Жукова. Для парирования активности противника у И. Н. Музыченко был резерв в лице 159–й стрелковой дивизии. Помимо субъективных факторов, были и объективные причины неучастия соединений 4–го механизированного корпуса в контрударе. Выяснилось, что мосты через реку Западный Буг наши саперы успели взорвать. Таким образом, даже те рахитичные задачи, которые предусматривал для корпуса командующий 6–й армией, оказались под вопросом. Решение о вводе 4–го мехкорпуса на Радзехов отменяется, из состава корпуса берется 8–я танковая дивизия П. С. Фотченкова, но только 24 июня она передается в подчинение командования 15–го механизированного корпуса. Фактически только подчиненный фронту 15–й механизированный корпус получил задачу на контрудар по южному флангу немецкого наступления.