— И еще снилось мне, что я должна нашить хитонов воинам почти из всей ткани, — сказала она и посмотрела на хозяйку уже вовсе не таким близоруким взглядом.
— И что же?
— И еще снилось мне, что все лишние хитоны и шерстяную ткань мне надо сбыть.
— И что же?
— И еще снилось мне, что я отправилась торговать на Большую землю и там продала и выменяла все хитоны и лишнюю ткань, а на вырученные деньги купила десять тысяч свиней — все здоровехонькие, и десять тысяч коз, да десять тысяч овец, и мне снова пришлось приняться за стрижку. Вот ведь какая напасть!
— И на этом ты проснулась?
— Слава и хвала богам, на этом я проснулась, — подтвердила старуха и уставилась в пол.
Разговор происходил утром, после причесывания. А днем Одинокая сказала:
— Я хочу прогуляться — поглядеть, много ли у нас будет шерсти.
Сопровождала Хозяйку Эвриклея. Загоны для стрижки овец находились неподалеку, за пашнями, если идти по дороге к гавани, обращенной в сторону Большой земли, куда корабли заходили очень редко. В этой стороне в маленькой усадьбе поселился старик свекор Лаэрт. Но до него женщины не дошли. Ножницы в овечьих загонах сновали взад и вперед, спины животных кровоточили, в корзинах грязно-серыми облаками клубилась шерсть.
— Если спрясть ее самим, выйдет очень много пряжи, Эвриклея.
— Пожалуй, — отвечала старуха.
Уже несколько дней спустя пятьдесят служанок и городских девушек принялись чесать шерсть. Кавалеры, женихи, среди которых были люди невоспитанные, роптали, что их плохо обслуживают за ежедневно накрытым столом. Через неделю девушки начали прясть. Главари партии женихов послали депутацию к лестнице, ведущей в Женские покои. Речь держали родовитые Антиной и Эвримах. Пенелопа стояла на верхней ступеньке лестницы, посланцы у ее подножья. Они жаловались и, конечно, льстили, они пели хвалу красоте Супруги и вероятной Вдовы и просили, чтобы она поскорее приняла решение.
— В доме все пущено на самотек, — говорил Антиной. — Нам уже и прислуживать почти перестали. Осталось всего несколько рабов, ведь девушки, здешние и городские, к вечеру с ног падают от усталости.
— Ничего не поделаешь, милейший, девушки нужны мне самой!
— Да уж, скажу я, хорошо гостеприимство, — язвительно заметил Антиной.
— Говорите что угодно, — сдержанно отвечала Супруга (она всегда немножко подпадала под его обаяние). — Но девушки нужны мне самой. Я должна позаботиться о хозяйстве,
— По правде сказать, хозяйство — дело мужское, — возразил Антиной. — И мы решили, что Ваша милость должны дать ответ, выбрать одного из нас. Нас сто восемь претендентов, в городе сейчас пятьдесят два. Так что просим вас, Мадам.