После смерти родителей брат сказал Гейл, что она может на него рассчитывать. Он делал для сестры все, что было в его в силах, и Гейл была ему благодарна за это. Тем более что после гибели отца и матери на помощь других людей надеяться не приходилось.
В тот день, когда Гейл отправилась в Даллас поступать в университет, а Крис — в Куантико, штаб-квартиру ФБР, брат дал ей билет на автобус и двести долларов.
— Ну с богом! — Крис протянул ей кроваво-красную розу, сказал, что любит ее, и ушел не оглянувшись.
С тех пор они не виделись, если не считать уик-энда, проведенного вместе три года назад. И все же, несмотря на опасность, он был близко. Гейл чувствовала это и отдала бы все на свете за возможность увидеть брата хотя бы на одно мгновение. Ничего другого им не позволят. Ни объятий, ни пятиминутной встречи наедине. Все, на что она может рассчитывать (скорее всего, до конца жизни), это короткая улыбка или незаметно подмигнувший глаз. Гейл знала, что такие встречи очень опасны, и все же отчаянно нуждалась в чем-то большем, чем одинокая роза, переданная ей каким-то незнакомцем.
Церемония продолжалась, но Гейл не смогла обнаружить никаких следов Криса. Досада ее усилилась, когда она увидела двух федералов, стоявших по краям сцены. Декан называл фамилии, жал выпускникам руки, поздравлял и вручал кусок бумаги, удостоверявший, что отныне они являются врачами.
Гейл медленно подошла к сцене и стала обводить глазами толпу. Ей очень хотелось запомнить эту картину, но риск был слишком велик. Если она позволит себе что-то большее, чем незаметный зрительный контакт, это будет стоить брату свободы. А то и жизни.
Декан назвал ее имя, пожал руку, поздравил и вручил диплом. Она прижала документ к груди вместе с розой, лучезарно улыбнулась (специально для агента, ждавшего у другого конца сцены), спустилась по ступенькам, медленно пошла к своему стулу, чтобы дождаться конца церемонии… И тут увидела брата.
Крис, одетый в темно-синий костюм, стоял спиной к толпе. У него был скучающий, но напряженный вид агента на службе. Сходство подкреплял прибор связи, неописуемым образом заткнутый за ухо. Брат выглядел старше своих двадцати пяти лет, на лице были заметны морщины, в соболино-черных волосах и на висках попадались седые волоски. Но фигура Криса оставалась по-прежнему стройной, а зеленые глаза были внимательными, но озорными. Гейл быстро огляделась, надеясь, что за ними не следят, но, когда вновь обернулась, брат едва заметно качнул головой.
Оставалось только одно: вернуться на свое место. Гейл хотелось броситься в объятия Криса, пожаловаться на несправедливую судьбу, мешающую им встретиться, и на будущее, которое им суждено провести врозь.