К Гейл тут же вернулся ее всегдашний здравый смысл. От сна не осталось и следа. Скорее всего, сей красавчик был ее новым соседом из верхней квартиры. Она вспомнила, что два дня назад видела подъезжавший фургончик. В пятницу Гейл была очень занята в клинике, однако краем уха слышала беседу Ширли с двумя незамужними жительницами Оуквуда. Те говорили, что в город прибыл новый тренер баскетбольной команды местной школы, и строили догадки о его семейном положении.
И все же открывать Гейл не торопилась. Когда мужчина повернулся спиной к двери, она еще раз смерила его пристальным взглядом. Нет, этот красавчик ничем не напоминает лощеных парней из ФБР. Но кто его знает? Глазку доверять нельзя. Нужно взглянуть поближе.
Гейл провела рукой по волосам, тщетно пытаясь их пригладить, и открыла дверь.
— Чем могу служить? — спросила она, стараясь говорить как можно холоднее и равнодушнее. Меньше всего на свете Гейл хотелось, чтобы он догадался, что она считает его образцом мужской красоты.
Он повернулся и бросил на Гейл пронизывающий взгляд. Возможно, в этом была виновата усталость, но она могла бы поклясться, что этот человек — незнакомец с самыми сексуальными глазами сиреневого цвета, которые ей приходилось встречать, — видит ее насквозь.
Это опасно, подумала Гейл, когда он улыбнулся так, что у нее захватило дух. Слишком опасно. Особенно для женщины, которой есть что скрывать.
На первый взгляд она казалась именно такой, как и ожидал Эндрю Дафф.
Доктор Нортон была типичным профессионалом, потомственной представительницей верхушки среднего класса, единственной дочерью безвременно почивших блестящего нейрохирурга и всемирно известного психолога. И ничем не напоминала последнюю надежду ФБР отыскать собственного агента, ставшего убийцей. Эта женщина, выглядывавшая в узкую щель, умудрялась выглядеть элегантной даже в тонком хлопковом халатике.
Нет, это не элегантность, а порода, подумал он, не сводя с Гейл глаз. Сексапильность. Море сексапильности.
— Чем могу служить? — повторила она, отвлекая Эндрю от мыслей, слишком соблазнительных и опасных для человека в его положении.
Хотя в ее тоне звучал намек на досаду, голос оказался более приветливым, чем он думал.
— Простите, что потревожил вас в такую рань, — сказал Эндрю, пользуясь случаем присмотреться к ней как следует. Фотографии ФБР не могли передать красоту этой прелестной женщины. Во всяком случае, фотографу не удалось запечатлеть точный оттенок ее зеленых глаз, отражавших лучи утреннего солнца. Глаз, в радужках которых плясали золотые крапинки. — Нельзя ли воспользоваться вашим телефоном?