Он поморгал несколько секунд, облизнул губы, задумался.
– А что я должен сказать?
– Не знаю, расскажите, какой у вас диагноз. у меня, например, маниакальная депрессия, или психоз, или что-то вроде. Ну, а что с вами?
Потерев руки о штаны, он застенчиво отвернулся.
– Ох, вы знаете, у меня депрессия. – Он помолчал, потом снова заговорил. – Да. Вот это она и написала. Сильная, глубокая депрессия.
Сьюзан наконец заметила, что у него южный акцент, придававший напевность его голосу, который иначе был бы монотонным и безжизненным, точно старый воск на всеми забытом полу.
– Но у моего отца была маниакальная депрессия, – прибавил он, глядя на нее. – Ага, вот так-то.
Он кивнул, глядя куда-то в сторону и одновременно в свое черно-белое сознание, пытаясь вызвать хоть какие-то красочные воспоминания из далекого прошлого. Сьюзан придвинулась поближе к нему, ее глаза засияли от возбуждения.
– О, приятель, мне очень жаль. Какой облом для вас, получить в наследство это дерьмовое расстройство.
– Точно, – подтвердил серый человек. – Так и вышло.
– А каким он был, ваш отец? Когда впадал в маниакальную депрессию? Это было серьезно?
В уголках его рта появился слабый намек на улыбку, кажется, это было приятное для него видение.
– О, да, это было забавно. Он был забавный. У нас бывали хорошие времена, у нас с папой, когда он становился таким. Папу все любили, за исключением мамочки, разумеется, когда он пускался в загул, как он это называл…
Она прервала его:
– Расскажите мне, что он делал? Пожалуйста, Я люблю такие истории, кстати, меня зовут Сьюзан.
– Рад познакомиться, Сьюзан. Меня зовут Хойт. Хойт Джексон, я из Мемфиса, штат Теннесси. – Он протянул мертвенно-бледную, костлявую руку, Сьюзан быстро пожала ее.
– Хорошо, Хойт, расскажите мне.
– О папе?
Сьюзан нетерпеливо кивнула, повернувшись к нему лицом.
– Ну, он покупал мне всякую всячину. Как-то раз даже купил мне машину с прицепом. Я думал, мама его поколотит, но вместо этого она просто заперла его на ночь в подвале.
– Ого, потрясающе. А он мог себе все это позволить?
– О, ну да, да. Мог.
– В самом деле? А кем он работал?
– Наша семья занималась строительным бизнесом.
– Я спрашиваю потому, что когда жила в Нью-Йорке, у меня был друг, который в приступе маниакального расстройства купил своему лифтеру мебели на тридцать тысяч долларов, хотя на самом деле не мог себе этого позволить. Даже если ему нравился лифтер, уверена, тот был отличным парнем и все такое, очевидно, что это совершенно неподходящий подарок для кого бы то ни было, как вы считаете?
– Да, я согласен. Тридцать тысяч долларов? Это же целая куча денег.