– Рад, что
ты не стал спасаться бегством, Байронс.
Дэн стиснул челюсти, пожимая
протянутую руку. Пришелец ослепительно оскалился. Несмотря на возраст, у него
были прекрасные зубы. – Ничего, что побеспокоил?
– Сюда, –
буркнул Дэн, направляя его в свой маленький кабинет.
– Благодарю.
– Мог бы
протрубить во все фанфары, а я бы заранее подготовил речь, – съязвил детектив,
плотно закрывая дверь и запирая ее на ключ.
– Не шуми,
Байронс, ты передо мной в долгу. А я, как ты знаешь, человек злопамятный.
– Да уж.
Он обернулся, с трудом сдерживая
раздражение. Худой человек вольготно развалился в его любимом кресле.
– О, а у
тебя всё по-старому, – гость осторожно принюхался. – Всё еще куришь этот ядреный
табак. Спорю, и читаешь только по выходным. – Он насупился, поскольку не
выносил ни того, ни другого.
– Работа
такая. А ты что, явился критиковать меня?
– Тебе
этого определенно не хватает, зазнался ты здесь, дружище. Однако у меня к тебе
дело.
– Боюсь
спросить. Нужна помощь в Охоте?
– Что ты,
какая Охота! Я уже лет десять на пенсии. Пока обычное расследование. – Гость
улыбнулся, знакомым жестом потер запястье. – А вот вести его будешь ты.
– Надо же.
Дэн
принялся катать по столу ручку.
– Никакой
заметной самодеятельности. Будешь чин по чину стряпать документацию, собирать
показания. Как обычно. Интересный пункт всего один: не важно, сумеешь ли ты
официально подтвердить вину подозреваемых; важно, чтобы ты их нашел. И вот тут,
если нам не повезет и ты столкнешься с чем-то не вполне... банальным, твои
охотничьи таланты будут как нельзя кстати.
– Что за
дело?
– Ты
согласен?
– На что согласен?
– Э, нет! –
Пришелец покрутил головой. – Сперва я получу согласие.
– Расписаться
кровью? – ощерился Байронс.
Вот черти, снова ворвались без
предупреждения. Дэн даже не знал, чего ему хотелось больше: чтобы гость немедля
убрался из его кабинета, или сигануть в окно самому. Оба варианта ничего не
решали. Гость склонил голову на левый бок. Дэна всё сильнее беспокоило странное
напряжение, притаившееся под знакомым налетом сарказма, который сидящий
напротив человек вырабатывал вместо углекислого газа.
– Достаточно
простых чернил.
– Хорошо.
Отвертеться я всё равно не могу.
– А хочешь?
Байронс не
ответил. Двадцать лет он размышлял об этом дне, о том, что они все-таки могут
придти, но не догадывался, что это случится вот так. Запросто.