Сквозь щели в шторах серыми
тенями падал снег. Остановившись в полутьме, Дэн беспокойно следил за ними, изо
всех сил сопротивляюсь следующему движению. Внутренний секундомер вертел
хвостом, подтягивая момент, когда придется признаться себе, что он, Дэн, идиот
– как того и требовало его новое положение. «Ключ у меня, сыр съеден. Теперь, и
правда, всё». От знакомого чувства эйфории до тоски почти не оставалось
протяженности.
Прошлое
играло в регби в его черепной коробке, перекидывая чувство вины от одного
обстоятельства к другому. Сколько у него времени, прежде чем вернется вой? Нужно успеть. Всего один нырок. Дэн
слишком многое растерял из прошлого опыта, и осознание этой потери прыгало
внутри, как каучуковый мячик.
Байронс достал из кармана темный камень
и уставился на него, будто на злейшего врага.
– Если ты
ошибся насчет меня, нам всем несдобровать.
Камень
отразил упавший на него свет и стрельнул в Дэна бликом. Ровная, без единой
царапины поверхность псевдогематита казалась на ладони сгустком свернувшейся
крови. Дэн задумчиво погладил его холодным пальцем. Когда-то давно Ключ ожил в
его руках. Сколько лет назад? Воспоминания остались яркими, как свежая
акварельная картинка. Байронс усмехнулся. Пальцы свела судорога – он слишком
сильно стиснул оправу. Платиновая цепочка тихонько звякнула.
«Что ж,
давай узнаем, что случилось с Райном». И Ключ впился в замок – в тот самый, что
отделял Байронса от двух самых важных вещей в его жизни: от мечты и от полной
бессмыслицы.
Затем Дэна согнуло пополам.
Пришлось упереться в крышку стола, но тот мгновенно превратился в тающий
пластилин. Волна рухнула сверху, словно гладкая сеть на нагое тело – в ней не
было веса, но она вжимала в пол ватными ладонями. Дэн чувствовал, как с каждой
секундой слабеют мышцы. Он с трудом переполз в гостиную, подальше от входной
двери, и упал на ковер.
Вокруг, застревая в уголках глаз,
плыла мутная синева. Дэн слышал тончайшие звуки, пробивающиеся из-за окна;
откуда-то потянуло бразильским кофе – от этого невыносимо захотелось чихнуть.
Воспоминания возвращались. Камень с каждой секундой становился всё горячее, в
кожу уперлись бесплотные иглы. Тепличный воздух расцвел запахами влажной листвы
и шафрана.
Всё совсем не так, как было в
прошлый раз.
Тогда под
ногами переливался узор криптограммы, начертанный на каменном полу настоящим
кровавиком; налетали мириады огоньков, превращаясь в тропу. Сейчас чуть
потрескивает статическим электричеством потертый ковер: опаляются ворсинки,
тлеют, выдыхая облачка дыма. Нужно решать. Уже почти нельзя повернуть назад.