Человек на пустыре. Синие тени.
«Кто это был?»
Тени пляшут в масках, человек стоит в центре круга. Тело поднимается
над землей, рывок. Мир исчезает в волне желтых бликов.
На секунду
Дэн увидел свою комнату. Воздух сгустился, предметы завибрировали и размазались
сплошной кляксой.
Навстречу несся голос – он прошел насквозь и разбил его тело на мириады
желтых искр.
Густое, как мед, сияние темнеет, сворачивается
в новые формы. Дэн увидел тропу и свои старые следы. Он помнил, что нужно
вдыхать память как можно глубже и держать внутри, пока не вернешься обратно.
Тропа вспыхнула и прилила к его ногам...
Вопрос привел Байронса в самое подходящее место, в Дельг. Здесь ничто
не менялось, словно взгляд замораживал увиденное на вечные времена. Для Дэна он
притворялся осинами и корабельными соснами, подножием леса, скрытого туманом и
сумерками. Дэн мог брести часами по просеке, не сдвинувшись ни на шаг. Дымка смыкалась
над деревьями, раскинув спирали и смерчи белых коконов, сквозь них смотрели
знакомые лица. Дэн знал их всего мгновенье. Пахло сентябрем и молниями. Россыпи
сосновых иголок беззвучно хрустели под ногами, ломались и исчезали.
Деревья разошлись складками. Дэн
понял, что его Вестник прибыл: тень от призрачного ствола распалась надвое,
обозначив силуэт в длинном сером балахоне. Незнакомые символы вспыхивали на
ткани быстрым рисунком, лицо скрывал капюшон. Возможно, он не скрывал ничего.
Пришелец не стал подходить близко, Дэн тоже. Слова в Дельге не имели
силы, единственным способом общения были мыслеобразы, похожие на телепатию.
Всё, что видели глаза, могло оказаться обманом. Можно было говорить со зверем в
образе человека, с человеком, похожим на туман, или с чем-то совсем иным с
лицом самого себя, и никогда не узнать правды. Только если удастся вновь
встретиться в плотном мире, подмена станет явной – выдаст «спектр». Дельг не
прятал истинных цветов. Дэн вгляделся в своего Вестника: вокруг балахона медленно
вилось темно-синее пламя, широко охваченное по краям серым. Плохой знак – это
существо умирало.
Пришелец шевельнулся, и туман
взвился, раскинув над ним белые крылья. Тьма под капюшоном блеснула чем-то
холодным:
Пыльный
каменный пол. Неподвижный человек лежит лицом вверх, прижимая руки к груди; это
Райн, но у него белые волосы.
Дэн спешит привыкнуть к ранящей
близости чужого сознания. В надежде, что пришелец всё-таки из своих, спрашивает
напрямую:
Белая
стена, четкие черные буквы на английском, французском, немецком, китайском... –
«Кто это сделал?»