По той же самой причине Джон Норт был кроток и безмолвен. Его поглотили последствия общих с Мелоди переживаний.
Несмотря на то что Джон отчаянно гнал от себя все необъяснимые волнения, а именно к таким он и причислял разного рода движения сердца, он сознавал, что теряется, не зная, как поступить. Он напугал не только Мелоди, повергнув ее в бегство, но и себя.
Джон просто не понимал, что с ним происходит.
Целуя Мелоди в первый раз, он словно испытывал ее. Не так все было теперь. Для него самого это был уже не просто поцелуй, а очередной шаг в совершенно новом для него направлении. Пугающем, таинственном, притягательном.
Джон с прискорбием отмечал, что не чувствует себя в силах контролировать ситуацию. Его влекло к этой прекрасной девушке, он жаждал обладать ею. Притом он совершенно не знал ее. Мозг Джона был словно заражен этим желанием, и даже боль от падения ощущалась не настолько остро в сравнении с ураганом непознаваемых чувств, поселившихся в его душе.
Он был тих, растерян и полностью погружен в свои размышления, когда появилась медсестра в зеленой униформе, везущая в кресле-каталке Мелоди с повязкой на больной ноге.
— Ну что? — спросил он Мелоди, устало посмотрев на девушку.
— Ничего. Я в полном порядке. Ни перелома, ни царапины! Я сказала им об этом с самого начала! — кипятилась она. — А они как будто все разом оглохли.
Медсестра снабдила ее рецептами и рекомендациями лечащего врача, а затем вверила заботам Джона.
— Я отвезу тебя домой, — объявил ей Джон, выпрямившись.
— А как же твои ушибы?! — воскликнула Мелоди.
— Все нормально. Я уже их не чувствую, — легкомысленно отозвался он, вновь овладевая ситуацией и чувствуя, что вполне способен управлять собой.
— У тебя тоже не особенно хорошо получается лукавить, Джон Норт! — упрекнула его Мелоди с дружеской улыбкой на красивых губах.
— Нет, это категорически исключено! — вскричала Мелоди, безуспешно выпроваживая Джона из своего дома. — Ты тут не останешься.
— Но почему? — простодушно спросил ее мужчина. — Неужели ты меня прогонишь в столь поздний час?! — шутливо присовокупил он и присел на край дивана.
Вернувшись домой, Мелоди, испытывая неимоверную усталость, поспешила прилечь.
— Я тебе обязан, Мелоди. Поскольку если бы ты не кинулась спасать меня, то не сорвалась бы, а не сорвавшись, не повредила бы ногу. Я все понятно излагаю? — улыбнулся он.
— Более чем, — ответила Мелоди, — с той лишь оговоркой, что ты мне ничего, ровным счетом ничего не должен.
— И тем не менее я останусь, — твердо проговорил он. — Никакие протесты не принимаются.