Он собирался причинить Элизе боль. Пронзить ее. Он собирался нарушить собственную клятву никогда не брать отчаявшуюся, невинную женщину.
Такую, какой когда-то была Мэри.
Не имело значения, что Элизабет хотела этого, он знал, что это ошибка. Однако черная примесь, которая въелась в его характер, не позволила ему остановиться.
Он отчаянно хотел доставить ей удовольствие. Он не остановится до тех пор, пока она не задохнется от сладострастия и не почувствует себя на вершине блаженства. И лишь тогда он займет отработанное веками положение над ней и раздвинет ее бедра, чтобы она могла принять на себя его громадное тело.
Ее глаза были затуманены слезами из-за переживаемых эмоций, и это едва не убило его. В глазах появились черные точки, и сквозь это марево он увидел полное истомы милое лицо и роскошные, рассыпавшиеся по подушке волосы, похожие на волосы ангела, слетевшего с небес.
Благодаря непрекращающимся стараниям большая часть его плоти вошла в нее, и им овладело, с одной стороны, ощущение телесного удовольствия, с другой — эмоциональной боли. В этот момент из ее сомкнутых уст вырвался какой-то напугавший его звук. Его охватил ужас, словно вернулись все прежние ночные кошмары.
Но тут он почувствовал, как ее пальцы, переплетенные с его пальцами, нежно сжали его ладонь. Он посмотрел на нее, ожидая увидеть сожаление.
— Роуленд… — прошептала Элиза, по ее щекам бежали слезы. — Люби меня.
Он хотел было отпрянуть от нее, но, впервые за долгий срок борьбы между телом и разумом, тело и страсть взяли над ним верх.
Он снова возобновил движение, понимая, что причиняет ей боль. Просто он не мог заставить себя остановиться. Он схватил ее за колени, приподнял их и снова толкнулся вперед.
Он снова почувствовал прохладную ладонь на своей спине, которая, судя по всему, одобряла его действия. Ослепленный страстью, он устремился вперед. Он испытывал отчаянное желание сделать ее счастливой, и в то же время был уверен, что приносит ей боль. Он остановился, услышав тихий стон. Ее рот был полуоткрытым словно о чем-то просил.
Ее милые изумрудные глаза: широко открылись, а он снова погрузился в нее. Он медленно и равномерно совершал толчки, подтягивая ее к себе все ближе, все глубже и глубже проникая в нее. Она рванулась к нему, до его слуха долетел ее неразборчивый шепот. Он вознамерился отдать ей все, что имел, подарить ей все возможное удовольствие. Ее долгий, затяжной, пульсирующий оргазм сопровождался похожим на стон криком.
Положив голову ей на грудь, он жадно хватал ртом воздух. Он чувствовал, с какой сумасшедшей частотой бьется ее сердце. Не заботясь больше о том, что у нее еще могут сохраниться остатки стыдливости, он заставил себя отыскать подтверждение совершенного им акта.