В дверь продолжали барабанить
— Да пойди, посмотри!
В майке, в наспех одетых штанах, с удостоверением в руке — читайте, завидуйте, мол — он пошел к двери. Посмотрел в глазок… какая-то бабка. Щелкнул английским замком.
— Что надо?
Дверь, которую он попытался придержать — пребольно ударила его по лбу
— Шоколада… — исчерпывающе ответил на его вопрос замнач, заходя в квартиру — здорово, Паша! Разлагаешься?
— Валерий Палыч? — с ужасом сказал Тимашук, потому что именно в этом отделении и под руководством именно этого офицера милиции он начинал
— Он самый. Это Боря… он после тебя пришел, ты его не знаешь, а вот это… наверное, знаешь, кто. А?
Если при виде свого бывшего начальника Тимашук едва не потерял дар речи — то при виде третьего человека, вошедшего в квартиру… верней, не третьего, понятых он пропустил перед собой — майор ОБХСС и в самом деле грохнулся в обморок.
Пришел в себя он на той самой постели… верней на том самом диване. Грязном… заляпанном чем-то липким.
— Пришел в себя? Вот… молодец.
Боря, самый младший по званию, контролировал Нину, которая уже успела одеться. Терещенко щелкал фотоаппаратом ФЭД, пачка с деньгами, аккуратно развернутая, чтобы были видны деньги — лежала на табурете. Раскладывать не раскладывали[76] — если начать раскладывать, не то, что стола — всей комнаты не хватит.
Валерий Павлович, замнач — занимался им
— Что, Паша… расскажешь, чего?
Замнач смотрел обманчиво ласково
— Это все она! — выпалил майор
— Что — она?
— Ее деньги!
— А ты что тут делаешь? Это она тебе за трах что ли платила?
— Да! — выпалил майор, не совсем соображая, что говорит.
Валерий Павлович издевательски похлопал в ладоши, повернулся к задержанной.
— Это вы его так цените?
— Да пошел он… — устало сказала Нина — мразь поганая. Закурить можно?
— Курите… — замнач был обманчиво благодушен — если есть, чего. Боря сигаретку проверит, и курите.
— А что проверять то? — вылез Боря
— Что — что… Может там записка в сигарете и задержанная от улик избавляется
— А… понял.
— Во-во. Ты ее как агента, поди, оформил? — по-прежнему обманчиво ласково спросил замнач своего бывшего подчиненного. Вопрос этот был намного более серьезным, чем он казался на первый взгляд, потому что когда попал — каждое лыко в строку идет. Пьянка и секс с агентом — это называется бытовое разложение, само по себе — основание для увольнения по недоверию, если даже уголовное дело развалится на части. Дела такие начальство любит и не преминет воспользоваться, потому что в ОБХСС, как в последнее время и во всей милиции — человек человеку волк, подсиживают друг друга кто как может. Это раньше прикрывали, теперь…