— Кажется, это просто глубокая царапина, — добавил он, стараясь снова встретиться с ней взглядом. — Кровь так сильно течет потому, что я слишком много двигался.
— И почему вы так уверены, что не ошиблись?
— Ну, кровь-то у меня идет.
Их взгляды встретились. И она вдруг поняла, почему пришелец показался ей таким знакомым. Из-за глаз. Он уже не мог позволить себе роскоши соблюдать правила вежливости. Она увидела в его взгляде отчаянный призыв действовать. Наступил момент истины, та минута, когда человек смотрит в лицо смерти — но все еще держится за истончающуюся нить жизни. Она надеялась, что оставила этот взгляд в Сан-Франциско. Вместе с Ричи.
Его тело сотрясала редкая дрожь, так что казалось, будто он старается не допустить, чтобы холод победил. Его одежда пропиталась влагой и грязью и липла к его телу, повторяя все его контуры. Он наверняка страшно замерз. Любой человек, пытающийся вызвать сочувствие к себе, постарался бы подчеркнуть свои страдания.
А незнакомец сдерживался, с такой силой стискивая зубы, что кожа на скулах натянулась. Он посмотрел на свои окровавленные пальцы, определяя, сколько крови он потерял, сколько времени ему осталось. Непослушная прядь волос прилипла к бледному лбу.
Она стиснула кочергу еще сильнее.
Он вздохнул, словно с сожалением признавая, что у него ничего не получается, но все-таки предпринял еще одну попытку убедить ее:
— Послушайте, я понимаю, что у вас нет причин впустить меня в дом. Незнакомых мужчин ночью вообще в дом впускать нельзя. Особенно когда вы одна.
— А кто говорит, что я вас впускаю? — Она отступила еще на шаг. — И кто говорит, что я одна?
— Возьмите лучше вот это.
Прядь волос съехала еще ниже.
Бриджет посмотрела в ту сторону, куда он указал кивком головы. На стене у подножия лестницы висело старинное ружье. Сомнительно, чтобы оно было заряжено. Но даже если оно и заряжено, оно наверняка так забито пылью и грязью, что взорвется, попытайся она из него выстрелить.
— Хорошо, возьму!
Она попятилась к лестнице и сняла ружье со стены. Держа кочергу в левой руке, а ружье — в правой, она жестом разрешила ему войти.
На это у него ушла целая минута. Ему понадобилось собрать все силы, чтобы перешагнуть через низкий порог.
Бриджет показалась себе смешной — и жестокой. Но все-таки не тронулась с места.
— Прошу извинить мою подозрительность, — только сказала она.
— У вас нет никаких оснований мне доверять.
— Для маньяка-убийцы вы не слишком стараетесь убедить меня в вашей безобидности.
Но ведь он все-таки оказался в ее доме, так? Бен разглядывал неровные кусочки дуба и вишни, составлявшие узорный паркет. Сделав еще шаг, он чуть не упал ничком. Его повело влево, и он рухнул на столик, деревянные ножки которого пронзительно заскрипели. Кочерга с грохотом упала на ступени.