Она кинула на него сверхснисходительный взгляд:
— Видимо, мне придется еще раз объяснить тебе научную сторону этого вопроса.
— Ты же сказала, что он мог не привиться.
— И на этот случай ты предлагаешь свои услуги? — Она возвела глаза к небу. — Боже, посылай мне всегда таких услужливых гостей!
— Я серьезно.
— Ты только-только начинаешь приходить в себя. Не спеши.
— Обычно я так и делаю. — Он начал играть прядью ее волос. — Тогда почему мне с тобой уже так легко?
— Иногда пробегает искра… — Бриджет посмотрела на огонь, чтобы пояснить свою мысль. — Если поднести спичку к любым дровам, они загорятся.
— А мы — просто мужчина и женщина, так?
— Вполне может быть.
Бен снова поцеловал ее, доказав, насколько она ошибается.
Бриджет не могла вспомнить, когда еще испытывала подобное ощущение. Она считала, что между ними просто возникло чувственное влечение: интересный мужчина и женщина, которая всегда все принимает близко к сердцу, хоть и старается этого не показать… Но она ошибалась.
Бен мягко заставил ее откинуться назад, поддерживая ее голову рукой. Его бицепсы напряглись, чуть приподняв ее лицо. Вкус его поцелуя был удивительно приятным. Бен действовал неторопливо и уверенно. Обхватывая ее шею рукой, он провел по ставшей вдруг необычайно чувствительной коже рукавом хлопчатой рубашки. Он не мог знать, насколько это приятно, — и не узнал бы, если бы у нее из горла не вырвался невольный стон наслаждения. Она покраснела от стыда за свою податливость и чувственную реакцию.
— Бен?
Она прикоснулась к его лицу. Бриджет собиралась остановить его: спокойно прижать ладонь к его щеке и, глядя ему прямо в глаза, сказать, что происходящее совершенно бессмысленно. Между ними ничего не будет. Она его совершенно не знает.
Но ее взгляд задержался на его губах. Она знает, что он одинок, что он врос в свой образ жизни, как охотничий дом врос в каменистую землю. И не смогла оттолкнуть его.
Бен медленно облизал губы. И ее язык стремительно потянулся к нему. Она просто умрет, если еще один раз не почувствует вкус его поцелуя.
Его язык был бархатисто-мягким, влажным и вкрадчивым. Бену присуща была прямота, откровенная чувственность, требовавшая от нее того же. Бриджет затрепетала, когда он умело заманил ее язык к себе в рот.
Быстро улетучивающаяся сила воли подсказывала ей, что надо остановиться. Ее разум говорил ей, что она совершает глупость, но ее тело не слушало этих благоразумных советов. Жизнь не подчиняется правилам. Ей нет дела до разумности, логической последовательности, романтических мечтаний…
Все ее тело горело, по нему разливались жаркие потоки возбуждения. Она жаждала близости с ним — и не собиралась спрашивать «почему?» или «сколько это продлится?». Если она не будет действовать решительно, то упустит момент.