Дневник (Загвоздина) - страница 27

На первую страницу
заботиться о том.
Не украшая, как наследственный патриций,
ни платья, ни коня,
он – первый, он – один (не станем о Paris…),
за счётом не гонясь.
И считывая утренние знаки
нездешнего пера,
возносимся… И вместе солнце с нами
над куполом Петра.
28 октября
Вдоль Тибра (Калики)
Берег вечности. Тибр у ноги.
Что ему до людских заморочек?!
Он раскинулся руслом нагим.
Он древнее самих панагий.
На него не повесишь замочек.
Он свободен. Он с прочим на ты.
Приходи, кто бы ни был от роду.
Здесь никто никогда тесноты
не узнает, отечества дым
различит, сколь ни будет народу.
Сельским берегом, в чреве веков,
мы пройдём с изменившимся ликом.
И посмотрит на «сих червяков»
перелётная птица, оков
не имевшая… Неба калика.
29 октября
* * *
В платановый полдень
в расщелинах терм
то змейкою ползать,
пчелою лететь…
То с горкою полнить
сердечный мешок,
в бессонную полночь
измерив пешком
и римскую твёрдость,
и слёзную топь…
Чтоб в «мире четвёртом»
не помнить о том.
30 октября
Послесловие
Ну, здравствуй, Третий Рим! К тебе мои дороги.
Без пиниевых крон, забравшихся на холм…
Ещё короче день и обнажённей рощи
и бедность разглядеть мучительней и проще
«посаженных на кол».
Народец в ноябре… Российская кручина.
Но он живёт судьбой, не выбранной для нег.
Чему она его уже не научила!
Ломать хребты, и то – подправит и починит —
не выведешь на нет.
И я люблю ноябрь, хотя дрожу и стыну.
Хотя мне мало двух хороших рукавиц…
Но тою же рукой нарву весной жасмину…
«Пропеллер» уберу, без ропота, за спину —
не выдам укоризн.
30 октября
Родное
В нищете ноября первобытна палитра. Она
первобытней ещё, когда падает первый снежок.
Чем старее – тесней и просторнее русский роман.
Он горит, как огонь благодатный, который не жжёт.
Мало неба, но там, за завесой, заветный предел.
Надо просто страдать, надо тихо любить нищету.
Лес не хочет зимы, захворал, постарел, поредел…
У него, как у нас, каждый листик уже на счету…
30 октября
Ночь
Сумрак близок к нулю. Тьма владычица.
Чуть – и пропал.
Горевать – так теперь.
В полной темени кто на сокрытое ймет права? —
Только ждать и терпеть.
Верить утру – придёт. И смотреть сквозь
кромешную ночь —
окончанию быть.
Но не дать приходящему вновь
то, что было, забыть.
До рассвета, один на один,
проживи на духу.
А уж там и своё находи,
подсобив петуху.
Прокричит спозаранку опять
золотой петушок.
Силит ночка покрепче обнять,
нацедив посошок.
31 октября
Попытка участи
Наконец назови, что мучительней сна в ноябре!
На рассвете темно.
Утро смотрит в окно, как в далёкое ветхий еврей.
Эту память не множь.
В обнажённом саду смирно высятся кости одни,
но надежда жива.
Так попробуй стоять, чтобы не отличаться от них,
Следующая страница