Мисс Нельсон повернулась к графу и одарила его застенчивой улыбкой.
— Я не сомневаюсь, что Офелия в один прекрасный день получит такую возможность, — вмешалась леди Брентфорд. Она погладила руку юной девушки и осмотрительно отодвинула бокал с вином подальше от мисс Нельсон. — В конце концов, это моя страна.
Безо всякого приглашения виконтесса пустилась в заумные рассуждения, описывая княжество.
— И конечно же зимы просто очаровательные.
— Нет, зимой там довольно холодно, — прервал ее лейтенант.
Взгляд его был устремлен вдаль, как будто эти слова вырвались у нею непроизвольно.
Виконтесса остановилась на полуслове, ожидая, что он вступит в разговор.
Но лейтенант молчал, и она продолжала, словно ее не прерывали.
Ханна поймала проницательный взгляд графа, казалось, он понимал больше, чем здесь было сказано.
— Простате, граф фон Рейшор, — вмешался виконт Брентфорд, — но до меня дошли слухи, что фюрст Карл будет коронован через несколько недель?
Граф отложил вилку и посмотрел на лорда Брентфорда:
— Король Свейн был болен, наверняка нам неизвестно, будет ли объявлен новый король.
— Как волнительно — выдохнула мисс Нельсон. — Полагаю, на этот трон целая очередь претендентов.
— Есть только один наследный принц, — возразил граф.
Он перевел взгляд на Майкла, и Ханна почувствовала, как ее охватывает дрожь от ледяного холода.
— И только один настоящий наследник.
Майкл с трудом вытерпел последний час ужина. Он наблюдал за другими гостями, чтобы правильно себя вести и не совершить оплошности.
Его особенно огорчало отношение к еде. Дамы деликатно ковыряли в своих тарелках, пробуя кусочек рыбы или ложечку супа, прежде чем блюдо унесут. Словно есть с аппетитом неприлично.
После того как ужин закончился, господа разорились выпить бренди и выкурить сигары, а дамы удалились в свой салон.
Майкл воспользовался моментом, чтобы сбежать, хотя граф приказал ему вернуться для игр в гостиной.
Но лейтенант не был намерен позволять послу Лохенберга диктовать ему, что делать, а чего не делать. Он не дрессированный зверь, чтобы водить его на поводке.
С каждой секундой негодование Майкла росло. Все внимательно рассматривали его за ужином, а когда леди Брентфорд упомянула о его сходстве с королем, несомненно, присутствующие заподозрили, что он его незаконнорожденный сын.
Небо было черным, белые паруса наполнились ветром, а гребное колесо вспенивало воду. На море собиралась буря.
Майкл схватился за один из канатов, ведущих к фок-мачте. Он не желал верить, что его детство было ложью и что люди, вырастившие его, не были его родителями.