Я отвернул голову в сторону и прикрыл глаза.
— Ладно. Больше не смотрю. Ты прекрасна.
Она промолчала. Подошла и села на диван.
— А теперь можно?
— Нет, — сказала она.
— Почему?
— Перестань!
Она легла рядом.
Мы лежали, не прикасаясь друг к другу.
Над домом пролетел самолет. Я открыл глаза. Заблудившееся в комнате золотисто-пестрое насекомое ползло по солнечному лучу. Вдали погромыхивал последний гром. От горького аромата увядания кружилась голова.
Луч заходящего солнца проскользни по гравюре, на которой рыбаки вытаскивали лодку на берег озера и возвышался на скале замок.
Я сидел у себя в комнате и крутил ручку настройки приемника. Взбулькивали разноязыкие голоса и звуки музыки. Просто в ужас можно прийти, до чего же на свете много людей, которые не понимают друг друга.
Предоставил слово Риму. Пели по-итальянски. Я люблю слушать песни, слов которых не понимаю. Я могу думать, что поют именно о том, что происходит в моем воображении. На английском я слушать не мог, а Диана — та на французском. Французский она учила в школе и знала довольно прилично. Просто даже завидно, как иные люди способны к языкам. Но, между прочим, знаю я одного малого, который окончил институт, а английский знает хуже меня, хотя я в этом смысле далеко не светило.
Побросал в портфель учебники к завтрашнему дню и вышел в коридор позвонить Диане на работу.
Наконец-то и нам провели телефон, но многие еще не знали номер, и звонков раздавалось совсем мало. Правда, Яко пытался втолковать нам, чтобы номер мы давали как можно меньшему числу людей, иначе от звонков не будет никакого спасу. А мне хотелось, чтобы звонили почаще. Если уж мне так мало пишут, пусть хотя бы звонят чаще.
Набрал номер. Кто-то взял трубку.
Я услыхал ее голос.
— Диана, привет!
— Это ты, Иво?
— Ну а кто же еще, — радостно отозвался я. — Звоню целую вечность, а тебя все нет и нет на месте.
— Очень много работы.
— Это же безобразие — заставлять женщин столько работать.
— В нашей секции одна заболела.
— Так когда мы можем сбежаться? Завтра ты свободна?
— Какое там! Работаю.
— А вечером?
— Даже не знаю… И потом, тебе же надо учиться. Главное теперь — закончить школу.
— Мелочи жизни.
— Насчет завтра мне сегодня сказать трудно. Позвони завтра на работу.
— Ты будешь обязательно?
— Да.
— Я позвоню стопроцентно. Часов около десяти, ладно? Из школы.
— Да… Иво…
Сухой щелчок, и в трубке короткое попискивание: пи-и, пи-и, пи-и…
Бросил трубку.
Я знал, что на нее иногда находит депрессия.
Каким-то чудом у Дианы выдался свободный вечер, и мы решили рвануть на танцы.
Влез в полосатые брюки и джемпер, и тут в мою комнату вошла мама.