— Вы ничего не понимаете! — отрубила Тейхмане. Я почувствовал себя по-настоящему неловко и был рад, когда вышел из буфета.
Как-то бесцельно прошлялись полдня, потом вышли к лесному озеру, довольно большому, Тукумчане построили на нем купальню и вышку для прыжков. Два старичка сидели на мостках и удили рыбу.
Мы расселись на лавочках, потому что всем вдруг захотелось есть. Зашуршали пластиковые мешочки и бумажные пакеты, защелкали пробки лимонадных бутылок. Предстояло великое обжорство. Я извлек из кармана три беляша, которые купил на вокзале в буфете, и пошел к Эдгару с Яко. Они расположились в сторонке от остальной оравы, хотя наша четверка более или менее помирилась с классом.
— Иво, Иво! — позвала Сармите. Она вместе с Марой выкладывала на белую скатерочку бутерброды. С Сармите я держался так, будто в тот раз у мещан между нами ничего не было. И она вела себя так же по отношению ко мне, впрочем, я не знаю, что она обо мне думала.
— Что случилось?
— Будь добр, откупорь нам лимонад, — попросила она.
Можно было обалдеть — Мара вытаскивала из сумки еще двухлитровый термос.
— Вы не боитесь лопнуть? — спросил я.
— Хи, хи, хи! — захихикала Мара. — Бутерброды легче носить в животе, чем в сумке.
— Ты же не настолько джентльмен, чтобы понести наши сумки, — поддержала ее Сармите.
— Просто не выношу непрактичных людей. Купили бы, как я, в буфете беляшей и сунули в карман. Руки свободны. Можно, конечно, поднести, но боюсь, как бы на следующую экскурсию вы не прихватили с собой керогаз.
Бах! Мне в лоб влепился скомканный бумажный кулек. Они обе покатились со смеху.
Ничего подходящего под руками не оказалось, и бутылку я открыл зубами.
— Псих! Зубы выломаешь! — заорала Сармите.
— Ничего, вставит пластмассовые. По крайней мере, никогда не будут болеть и портиться, — успокоила Мара.
— Точно! Блестящая идея, великая, как небоскреб. Давай, Иво, жми напропалую!
Теперь заработала Сармите — пробкой по лбу.
— Какой же ты невоспитанный! — рассмеялась она. — Разве можно так вести себя с дамой!
— Тоже мне дама! — сказал я.
Маре это до того понравилось, что она налила в пластмассовый стаканчик кофе и предложила мне.
— Благодарю вас! Премного благодарен. Я охотно выпью стаканчик этого благоухающего напитка.
— До чего же ты вдруг стал галантен! — поморщилась Сармите. — Прямо-таки противно.
— Не слушай, — сказал я.
— Все они теперь такие, — ухмыльнулась Мара. — Для них один черт — что хамство, что галантность.
— Возьми бутербродик с лососиной, Иво! — предложила Сармите.
— Благодарю за сердечную заботу, леди-грубиянки! Лучше я буду есть свои беляши.