- Чашка! - придушенно вскрикнула Майеса, закрывая рукавами лицо.
Бестолково протопотав туда и сюда, чашку зелено-фиолетовым вихрем смела Айко.
За ширмами слышался громкий шелест и шорох - там рассаживались госпожа и придворные дамы. Приличия есть приличия: служанка в благородном доме не может оставаться наедине с чужим мужчиной.
- Князь Тарег Полдореа покорнейше испрашивает разрешения увидеть госпожу Майесу, - коснувшись лбом циновок, громко произнес Эда от порога.
- Дозволяю, - мягко прозвучал из-за ширм голос Тамийа-химэ.
Майеса не знала, какими посланиями обменялись госпожа и князь - свиток с веткой акации на рукаве носила Саюри, да и что она могла там разглядеть. Но похоже было на то, что поединок откладывался. После событий в приемном зале и думать нечего было о том, чтобы продолжить его в ближайшее время - господин Тарега-сама запретил тому поднимать меч на Тамийа-химэ под страхом смерти. Так бой оставался незаконченным, а дело чести - незавершенным. Майеса разрывалась между сочувствием к князю и жалостью к госпоже - и при одной мысли об этом у нее тут же потекли слезы.
Сквозь набухающую под ресницами влагу роскошный ореол нерегиля виделся туманным и блеклым - но сапфировый отблеск печали она ни с чем бы не перепутала.
- Мне нет прощения, госпожа, - вздохнул князь. - Что я могу сделать для того, чтобы искупить свою вину и недостойный поступок?
Дыхание почти потерялось где-то в глубине груди:
- Я... я прошу прощения за то, что причинила столько беспокойства, Тарег-сама. Мне не следовало вмешиваться в дело, к которому я не имела отношения...
Майеса держала ладони крепко прижатыми к тростниковому плетению циновки, и втайне благословляла аураннский обычай кланяться и говорить с опущенной головой: князь не видел, как у нее дрожали руки.
- Как вы себя чувствуете?
Ничего не значащая, пустая вежливость. Хорошие манеры.
- Благодарю... Мне уже лучше...
И, цепенея от собственной дерзости, Майеса сказала:
- В вашем присутствии я чувствую себя совсем хорошо, Тарег-сама...
Айко за ее спиной резко втянула воздух. Глубокое переливчатое сияние сапфира стремительно темнело - что я наделала, что я наделала, какой неприличный намек, как я могла так забыться...
- Я готов выполнить любую вашу просьбу, госпожа.
- Любую... просьбу?..
- Я в неоплатном долгу перед вами. Приказывайте, я все исполню.
Синева вокруг него стала совсем черной, как ночное море. Слезы капали, капали Майесе на пальцы.
- Тарег-сама... Я... прошу вас... сделайте так, чтобы сердце этой недостойной служанки более не страдало...